– Шелодим, а что это ты так разоткровенничался? – прищурившись, смерила мужичка внимательным взглядом. – Подозрительно как-то.
– Долги отрабатываю, – пробурчал лесовик. – Фирана в рабство закабалила до конца жизни. А через меня и жены на нее горбатились бы. Со смертью колдуньи клятва потеряла силу. Так что спасла ты меня, Золана, и топляночек, и детей от горькой участи. Я верой и правдой служить буду. Без клятвы. Пока не отработаю. Слово!
Заговорившись с лесовиком, чуть не упустила момент, когда показались девушки. Будто привидения, выныривали из воды и медленно брели к берегу. Сначала Марна и Килана, следом Солина и топлянки, а последней шла Лелана.
От разительной перемены, что произошла с подругой, дрожь по телу пошла. Мало того что волосы потемнели, будто в них впитались краски ночи, так еще глаза преобразились: стали холодные, пронзительно-синие, проникающие прямо в душу.
На земле топлянки выстроились по обе стороны от дорожки, склонили головы, точно стража или верные слуги, приветствующие повелителя. А Лелана прошла через строй с королевским достоинством, словно каждый день это делала.
С момента, как подруга вернулась в мир живых, она не сводила с меня взгляда. Как магнитом ее притягивало. И я догадывалась, что манило новоиспеченную навку, – жизненная сила. Я одна тут из людей осталась. Жены Шелодима тоже поглядывали с гастрономическим интересом, но не смели мужа ослушаться. Крепко клятва держала.
Я поежилась, с горечью осознавая, что прежней милой девушки больше нет. Реши вдруг подруга меня сожрать, никто этому не воспрепятствует. Что ей Шелодим? На один зуб. Марна вон голову склонила, а ведь самая сильная навка в округе, со слов супруга.
Лесовичок-то от мыслей моих позеленел. Вот не надо в чужой голове копаться! Лелана даже не посмотрела на мужичка, у нее лишь кончики губ дрогнули. Может, и показалось. Молодая навка само спокойствие и безмятежность. А ведь наверняка подруга мысли не хуже других читает. Интересно, как она к клятве относится? Я бы сто раз подумала, прежде чем малознакомому человеку довериться. Да и обойдусь без нее, без клятвы дурацкой. Главное, Леланка в порядке – жива и здорова. Ну если о нечисти можно такое сказать. Жаль будет расставаться. Мне еще в академию попасть нужно, найти новый дом для деревца, с теплотой подумала о росточке, покоившемся на груди. Еще есть Рэн, я не одна, не пропаду. Зверек с радостью отозвался и стал жарко убеждать меня в том, что уж он-то никогда не бросит и рядом будет.
– Зря ты, Золана, меня неблагодарной считаешь, – нарушила тишину Лелана. Голос у нее стал текучим, как вода в реке, завораживал мелодичностью и низкими вибрациями. Если уж у меня сонм мурашек по спине побежал, то о мужиках говорить нечего. Шелодим вон странно заерзал, на жен виновато поглядывает. – Я согласна принести клятву. Добро не забываю. Как и зло. Я бы и так тебя не обидела. Долг жизни на мне и смерти. Но за смерть уже не расплачусь, уничтожила врага моего. Так что помогу расправиться с твоими.