Меган медлила с ответом, и опекун еще пристальнее пригляделся к ней.
– В чем дело, Меган? – поинтересовался он. – Надеюсь, дело не в этих дурацких долговых расписках? Поверь, я шутил. Я не собираюсь брать твоих денег.
– Мне это известно, милорд, – тихо ответила девушка.
– Тогда что же тебя тревожит? – нетерпеливо спросил Джастин. – Только не отвечай, что все в порядке. У тебя такой же спокойный вид, как у сороки, над которой парит ястреб.
Меган слегка улыбнулась.
– Дело в том… – сбивчиво начала она. – Помнишь тот самый первый вечер… Я пришла сюда… – Меган замолчала на полуслове, а затем торопливо договорила: – Ты говорил, что Донованы не должны видеть меня здесь. Им в голову может прийти что-нибудь непристойное. Однако и вчера вечером, и сегодня… Похоже, миссис Донован вовсе не против того, чтобы я была здесь. Вот я и думала, в чем же разница.
Джастин усмехнулся:
– Все очень просто, дорогая моя. Когда ты пришла сюда в первый раз, я был в добром здравии. Зато сейчас я совершенно беспомощен – во всех отношениях, и это полностью меняет дело. Ты имеешь полное право навещать больного опекуна в его спальне. По сути дела, все бы сочли невежливым, если бы ты этого не сделала. Слуги решили бы, что ты бессердечная. Если хочешь, объясню проще: я в таком состоянии не могу ничего… сделать с тобой.
Казалось, Меган была удивлена или не совсем поверила графу.
– Ты бы и так ничего не сделал, – пожала она плечами.
Джастин неуверенно поглядел на нее.
– Да уж, не сделал бы. – Если в его голосе и слышалось сомнение, то Меган ничего не заметила.
Убедившись в том, что в ее присутствии здесь, в спальне опекуна, нет ничего предосудительного, девушка с удовольствием приняла его приглашение отужинать вместе. Ела она неаккуратно, громко чавкала и размахивала куриной ножкой при разговоре, что несколько удивило графа. С текущим по подбородку соусом и сверкающими от возбуждения глазами девушка казалась удивительно юной – именно в такой Меган Джастин признал ту перепачканную девчонку с лохматой головкой, какой он увидел ее двенадцать лет назад и которая за эти годы превратилась в очаровательную женщину. Граф с удовольствием слушал свою воспитанницу, когда она высказывала свое мнение решительно обо всем – начиная от образования и кончая политической ситуацией в мире. К его удовольствию и удивлению, ум Меган не уступал ее красоте. Разумеется, суждения ее были в чем-то наивны, что-то она воспринимала слишком серьезно, но в целом очень здраво судила обо всем.
Джастину оставалось лишь дивиться себе: столько лет рядом с ним было такое удивительное – красивое и умное – существо, а он почти ничего не знал о своей воспитаннице. Ему следовало давным-давно поближе познакомиться с девочкой, а не ждать, пока она вырастет. Кроме всего прочего, это помогло бы ему справиться с собой сейчас.