Соловушка НКВД (Мишаткин) - страница 29

Движением руки Надежда остановила полковника.

— Премного благодарю, но долечусь здесь — обслуживают милейшие люди…

Полковник откланялся. Спустя час в лазарет принесли коробку с конфетами, яйцами, пару плиток уже забытого певицей шоколада и букет астр.

— Чем тратиться на цветочки, лучше прислали бы мыло и сахар, — пробурчала сиделка.

Конфеты Плевицкая раздала больным в других палатах, цветы поставила в банку на тумбочке у изголовья.

Наконец настал день, когда позволили выйти на свежий воздух. От слабости пошатывало. Надежда медленно шла по аллее, под ногами лег ковер из опавших листьев. День стоял по-осеннему тихий. Когда в горах прогрохотало, Надежда решила, что подступает гроза, но шум не утихал, приближался.

«Пушки? Обстреливают город?»

Вскоре мимо лазарета потянулись к порту беженцы. Повизгивали колеса подвод, бричек. Ржали смертельно уставшие, некормленные кони. Некоторые люди заворачивали во двор госпиталя, чтоб чуть передохнуть, съесть кусок хлеба, выпить кружку воды, перепеленать детей.

— А вы чего стоите? Или дожидаетесь красных? Тогда не позавидую: мигом пустят в расход, — язвительно предрек доктор.

— Меня и в расход? За что? — отшатнулась Плевицкая.

— Красные быстро найдут причину. Узнают, что навещал полковник, приносил подарки, что остались с врангелевцами, и посчитают врагом. Бегите, мадам, из города, да поскорее: ни вам, ни мне, обслуживающему раненых белых, в России теперь нет места.

Видя, что певица пребывает в нерешительности, врач привел другие веские доводы, по которым Плевицкую в Феодосии ожидает гибель от пули или сабли. Для размышлений не давал времени.

— Но мне не пройти и сотни метров, свалюсь…

— Помогу, не оставлю на съедение варварам.

Надежда проверила, цел ли под платьем пояс с зашитыми драгоценностями, и влилась с начальником госпиталя в поток беженцев.

6

В порту бурлила, гомонила толпа — все причалы забили желающие поскорее попасть на борт. Люди с баулами, тюками, детьми на руках точно обезумели, стоял несмолкающий крик, более похожий на вопль.

Плевицкая потеряла врача, позже, вспоминая о бегстве, оправдывала решение покинуть Родину болезнью, которая сделала ее излишне покорной, поддающейся чужому влиянию, и еще отсутствием рядом Юрия — он бы отговорил уплывать…

Люди брали пароходы штурмом, не обращая внимания на упавших с трапов, раздавленные вещи. Толпа протащила певицу на верхнюю палубу, прижала к переборке.

Рассвет прятался за горной грядой, когда протяжно пропел пароходный гудок и «Держава» медленно отошла от причала, провожаемая гвалтом оставшихся на берегу, со страхом ожидающих вступления в город Красной Армии: 8 ноября начался штурм Турецкого вала, 13-го освободили Симферополь, 15-го из Крыма отплыли в Турцию последние суда с беженцами.