– Можно тебя пригласить, Кристи?
Я растерянно смотрела то на Макса, то на незнакомца. Но мне не пришлось делать выбор, потому как Макс сделал его за меня. Он взял мою руку и положил себе на плечо, а вторую вложил в свою ладонь, и в следующую минуту мы закружились в медленном танце. Глаза Макса всё это время неотвратимо держали меня в своей странной власти.
– Крис, ты восхитительна! – сказал он, проникновенно глядя на меня.
– Более прекрасного создания я не встречал, хотя всегда подразумевал это. Я чувствовала, как лёгкая дрожь охватывает мои руки при его прикосновении, заметив, по-видимому, это, он произнёс:
– Ты вся дрожишь, тебе холодно, Крис?
Я покачала головой, но, несмотря на это, он сильнее прижал меня к себе и продолжил кружить в танце. Я растерянно посмотрела на него, поняв, в чём дело, он сказал:
– Я пытаюсь всего лишь согреть тебя, Крис. Мне показалось, что ты замёрзла, или я неправ? – уже испытывающее глядя на меня, сказал он бархатным голосом. Я не находилась, что ответить, хотя внутреннее волнение и лёгкая дрожь по всему телу не отпускали меня. Наконец, танец закончился, и как только я отступила от Макса назад, ко мне снова подошёл тот молодой человек, что хотел пригласить меня первым, но Макс, увидев это, резко преградил ему дорогу и снова взял меня за руку.
– Извините, – сказал он холодно молодому человеку, учтиво кивнув ему головой. – Но этот и все последующие танцы эта девушка танцует только со мной.
Зазвучала мелодия One Republic «Apologize». В этот момент в глаза бросились большие старинные часы, висевшие на центральной стене в холле, перед входом. Я тут же вспомнила, что в четыре вечера я должна быть в колледже на церемонии вручения дипломов, поэтому, как только закончился этот танец, я постаралась поскорее скрыться в толпе, сославшись на важность безотлагательных дел. Макс отпустил меня, долго провожая пристальным взглядом.
Спустя некоторое время Мария рассказала мне о неприятной для нас с ней новости. Якобы та самая Вероника, что не так давно обитала в нашем доме, снова возвращается к нам, что это решение Макса, которое, как он заметил, обсуждению не подлежит. Я обратила внимание, с каким лихорадочным волнением сообщила мне об этом Мария. По ней я увидела, что эта новость ей неприятна, более того, вызывает в ней чувства сильного раздражения. Впрочем, и меня эта новость, замечу, мало обрадовала, достаточно вспомнить хотя бы тот холод и пренебрежение, сквозившее между нами с Вероникой. Но это было решение Макса и, как выразилась Мария, обсуждению не подлежало.