– Поэтому я, пожурив её, отправил спать, замечу, без всякой помощи, – снова засмеявшись, сказал он.
– Извини, я пойду, – сказала я, чувствуя неловкость своего положения, но он остановил меня и, взяв за руку, сказал:
– Неужели тебе совсем не интересно, Кристи, что могло бы быть, если бы я не отправил Веронику к себе?
Его взгляд испытывающее остановился на мне.
Я чувствовала, что мои щёки снова краснеют, но нашла в себе силы и ответила:
– Нет.
– Ты уверена в этом? – не унимался он.
– Меня это… не касается, – уже тихо сказала я.
– Прекрасно! Просто замечательно, – сказал, процедив сквозь зубы, он.
Я видела, что мои слова разозлили его, более того, они окончательно вывели его из себя.
– Значит, тебе абсолютно всё равно, что касается наших отношений с Вероникой?
Я растерянно молчала. Его лицо сейчас всё горело от негодования. При этом он ещё сильнее сжал мою руку, я попыталась высвободить её, но тщетно.
– Отчего же мы так вырываемся? – продолжал злорадствовать он. – Или нам не терпится вернуться в свою каморку?
Сейчас его слова начали выводить из себя уже меня. Я рывком высвободила свою руку и строго посмотрела на него, но он не мог успокоиться и, взяв меня уже за плечи, начал трясти.
– Ну, Кристи, посмотри на меня. Посмотри внимательно… Неужели ты ничего не видишь? Или не хочешь видеть? Его голос подавленно дрожал. Я, сильно разволновавшись, чувствовала, как больно начало стучать у меня в висках, как кровь прилила к ним и уже не выдержав, взмолилась:
– Опусти меня…
Казалось, ещё немного, и я не выдержу этого накала. Неожиданно он, внимательно посмотрев на меня, словно опомнившись, перестал трясти меня, а вместо этого взял за руку и тут заметил:
– Ты вся дрожишь, Кристи. Ты замёрзла?
Его взгляд упал на мои ноги. Я действительно стояла в ночной рубашке и босиком, хотя и не понимала, дрожу от холода или от чувств, которыми сейчас охвачена.
– О, прости, Крис. Я совсем бессердечен с тобой и бессмысленно тебя мучаю. Давай же простимся по-доброму, как брат и сестра, и пожелаем друг другу спокойной ночи.
И, не дожидаясь моего ответа, он привлёк меня к себе и обнял. Я слышала, как он тихо шепчет мне на ухо:
– Моя… Кристи.
Затем он посмотрел мне в лицо, но, словно не найдя там того, что так долго искал, сказал:
– Хорошо, Кристи. Иди к себе, тебе нужно согреться, – с какой-то обречённостью произнёс он и отпустил меня. Я медленно зашла в свою комнату.
Меня всё ещё трясло, то ли от холода, то ли от его объятий и сказанных им слов, но сейчас я, казалось, ничего не понимала, моё сознание настолько выбило меня из колеи, что мне казалось, будто я окончательно разучилась что-либо понимать. Лёжа в кровати, я ещё долгое время не могла уснуть. Всё произошедшее этой ночью стремительной картиной проносилось в моей памяти и всё больше запутывало моё сознание.