Несмотря на то что Давока постоянно выгоняла девочку из комнаты, дочь Альтурка возвращалась вновь и вновь, не сводя с принцессы своих голубых глазищ. Лирна показала ей, как она расчесывает волосы черепаховым гребнем бедняжки Нирсы, и ребенка это совершенно заворожило.
— У тебя есть братья и сестры? — спросила ее Лирна. Она сидела на кровати, а девочка расчесывала ее влажные после мытья кудри.
— Кермана, — ответила та. «То есть столько, что и не сосчитать». — И десять матерей.
— Десять — это много, — сказала Лирна.
— Было одиннадцать, но одна решила уйти в сентары, и Альтурк убил ее.
— Как это грустно.
— Вовсе нет. Она меня вечно била.
— Наверняка ее родная мать, — заметила Давока. — Родные всегда бьют чаще.
— А у тебя сколько матерей, королева? — Как и Давока, девочка отказывалась понимать разницу между королевой и принцессой.
— Всего одна.
— Она тебя тоже била?
— Нет. Она умерла, когда я была совсем маленькой. Я почти ее не помню.
— А она умерла на охоте или в бою?
— Просто заболела и умерла, — ответила Лирна. «Как и отец. Только она — слишком рано, а он — слишком поздно».
В дверном проеме появилась женщина, довольно молодая, но выглядевшая не менее грозно, чем воины, стоявшие снаружи на страже. По словам Давоки, это была старшая дочь Альтурка. Женщина приносила им еду и дрова, выполняя свои обязанности с непроницаемым выражением лица.
— Сегодня вечером ты должна отвести мерим-гер к огню Талессы, — сказала она Давоке.
Скользнула взглядом по Лирне, заметила свою младшую сестренку, возившуюся с волосами принцессы, и что-то коротко скомандовала девочке. Та скорчила гримаску, но подчинилась. Сползла с кровати и встала рядом с женщиной.
— Верни это, — приказала та, увидев в ее руках гребень.
— Пусть оставит себе, — возразила Лирна. — Как… королевский дар.
— В ее жилах кровь Альтурка, ей не нужны твои дары, — рявкнула женщина и принялась вырывать гребешок из руки девочки. Та страдальчески всхлипнула.
— Я сказала, что она может его оставить! — Лирна вскочила на ноги, глядя в глаза женщине. Лоначка буквально затряслась от ярости, ее рука потянулась к висевшему на поясе ножу.
— Вспомни слово Горы, — тихо произнесла Давока.
Женщина покипела еще какое-то время, затем взяла себя в руки и сунула гребень сестре, не сводя с Лирны гневного взгляда. Девочка посмотрела на гребешок в своей руке, потом вдруг швырнула его на пол и растоптала.
— Все вы, мерим-гер, слабаки! — прошипела она Лирне и выбежала вон. Молодая женщина презрительно усмехнулась и последовала за сестрой.
— Ты здесь не королева, — напомнила Давока. — Не забывай, как они тебя ненавидят.