Увлеченные этим занятием, они и не заметили моего появления.
Я быстро подошел к ним. Сунул руки девушке под мышки, поднял ее.
— Какого черта… — пробурчал мужчина.
Девушка распласталась на полу.
— Я сверлил его взглядом, пока он застегивал ширинку.
— Где вы были, когда в зале погасили свет?
— Мы привели ее в театр, — оправдывался он.
Девушка уже поднялась.
— Вам поручили не отходить от нее ни на шаг. Ни на минуту.
— Когда мы оставили ее в гардеробной, она была в полном здравии, — подала голос девушка.
— И что из этого? Вы не имели права оставлять ее одну. Вы уволены.
Двадцать минут спустя я нашел новую пару охранников. Тщательно разобъяснил им, что к чему. Они кивнули, понимая, о чем идет речь. Такая работа не была для них внове. Голливуд славился выходками звезд.
— После второго выступления вы отвезете ее домой, — добавил я. Первое предназначалось для восточной и центральной часовых зон, второе — для западной. — Во вторник привезете ее сюда на репетицию и останетесь с ней.
Она ни на секунду не должна оставаться одна. Ест ли она, спит, трахается, один из вас должен быть рядом. Это ясно?
Я взглянул на часы. Без четверти шесть. Пора двигаться, если я хочу успеть на семичасовой рейс в Нью-Йорк.
По пути я остановился у монитора. Она снова пела, ослепительно красивая.
Внезапно на меня навалилась усталость. Я уже и не знал, смогу ли сотворить еще одно чудо. Хотелось забраться в берлогу и проспать целую неделю. Но времени не было.
Я хотел попасть в Нью-Йорк следующим утром, чтобы успеть к очередной выборке Нельсена.
Я принял таблетку снотворного, чтобы поспать в самолете, но так и не смог сомкнуть глаз.
Слишком много навалилось на меня забот. Одна передача, даже нашумевшая, не делала погоды. И не отпускало предчувствие надвигающейся беды.
Я никак не мог понять, чем оно обусловлено. Может, возникло потому, что все шло как по маслу. Слишком уж легко.
Подошла стюардесса.
— Могу я чем-нибудь вам помочь, мистер Гонт?
Я одарил ее лучезарной улыбкой.
— Вы могли бы принести мне двойной «мартини»?
— Но вы уже выпили один двойной, мистер Гонт. А инструкция разрешает каждому пассажиру лишь два бокала за полет.
— Я это знаю, но, мне кажется, инструкцию мы с вами не нарушим. Я же выпил только один бокал, хоть и с двойным «мартини».
Она помялась, потом кивнула. Я смотрел ей вслед, пока она шла по проходу между креслами, а потом, смирившись с тем, что уже не усну, раскрыл «дипломат». Выложил на стол бумаги.
Стюардесса принесла запотевший бокал. Я пригубил «мартини», вытащил из пачки сигарету, закурил. Если б еще избавиться от дурного предчувствия. Я уставился на лежащие передо мной документы, но по существу не видел их.