По коридору, мимо второго часового, вошли в большую душную комнату. Барьер делил ее на две части: узкая, где они уткнулись в стол дежурного, вела к другой двери, и тут ходил третий часовой; за барьером, в широкой части, на скамьях и на полу сидели сотни две мужчин и женщин всех возрастов, в самых разных одеждах, позах, сонные, злые и веселые.
— Еще пополнение! — радостно сообщил мужской голос. — Белый ангел!
— Спокойно, граждане. — Молоденький дежурный неторопливо отложил раскрытую книжку.
«Эта княжна Лиговская пренесносная девчонка», — успела прочесть Виктория. «Лермонтов — уговорю!»
Разглядывая ее гладью вышитое платье, дежурный взял длинную, вроде бухгалтерской, книгу.
— Витя, к нам давай!
Ого, Шура-повариха, великая сказочница из пер-теровского поезда! Виктория приветственно взмахнула рукой.
— Смирно, — приказал дежурный и нахмурился. — Имя, фамилия?
У него получилось как одно слово — «имяфамилия», это рассмешило. Сдержала смех, но сказала слишком звонко:
— Вяземская. Виктория Вяземская.
Дежурный вскинулся, осмотрел ее пронзительно и гневно:
— Княжна?
— Здрасьте!
— В Чека.
Она чуть не расхохоталась. В комнате стало тихо.
— Товарищ дежурный, это же наша…
Он оборвал Шуру:
— Вас не спрашивают! — Повторил приказ патрульным: — В Чека.
Что за чушь? Что за дурень? С какой стати?..
— Арэстантка, ыйти Тшека!
Голову стиснуло, застучало в висках. Сказала, будто ее приглашали на прогулку:
— Пожалуйста! С удовольствием! — Подняла голову, мимо одного часового, мимо второго пошла гордо, неторопливо, как если бы в самом деле гуляла и не грохотали позади тяжелые шаги, не торчали два дула.
Безобразие. Возмутительно. Нашли контру. Музейный дурак. Еще Лермонтова читает. Боюсь я Чека — там поумнее будут.
Сколько раз чекисты выручали театр. Сама как-то бегала в Ортчека — все были заняты на репетиции. Вместо депо, где должны играть, пертеровские вагоны загнали к черту на рога, в тупик.
Бородатый чекист тут же взялся за телефон.
— Рабочая масса впервые — заметьте, товарищ Сысоев, — впервые сообщается с культурно-просветительным представлением. Ваша обязанность оказать артистам уважение и помощь, а не копать ямы перед их творчеством. Нужно немедленно — заметьте, товарищ Сысоев, — немедленно принять всю энергичность по продвижению вагонов к месту представления, а именно к депу. — Он долго, терпеливо убеждал этого Сысоева найти паровоз и вдруг побагровел, крикнул: — По-хорошему не понимаешь — иначе поговорим!
Как там было «иначе» — только вагоны в депо подали вовремя. Чекисты заботились, чтобы электричество не выключалось, пока не разгримируются актеры. Продуч задержал театру паек — тоже из Ортчека хлопотали. Подумаешь, страх — в Чека!