— Беспокоилась, что вам не понравится…
— Как она может, добрая еда, не понравиться? Что я — больной? — Вдруг показал на этажерку. — Только учебники или повести, рассказы есть?
— Конечно, есть. На нижней… Я же читаю не только учебники…
— Ага. Для больных, раненых политическая литература тяжела. — Он всматривался, разбирал на корешках: — Чехов… Пушкин… Короленко… Достоевский… Аксаков… Можете две-три книжки для госпиталя дать?
— Хоть все берите. Там еще… — она снимала с этажерки все подряд.
— Не надо много. Достоевского не давайте. Аксакова, Короленко, Чехова… Пушкин — очень велика книга, не удержать лежачему. Довольно трех, хватит.
Сложила книжки, перевязала бечевкой. Читал Достоевского? И всех читал?..
— Граммофон я еще хотел с хорошими пластинками. Глухая жизнь в госпитале, неполезно это больным.
— Да, да… — Ей уже давно хотелось сказать, что он удивительно смелый, находчивый и что самообладание у него… — Неужели вам не было страшно вчера? В собрании?
Он искоса хитровато посмотрел и усмехнулся:
— Вас я больше всего боялся.
— Как? Почему?
— Вы до того расстраивались, будто меня уже сгребла контрразведка. Так-то вот и попадаются. — Он заговорил серьезно и сразу стал старше. — Когда идешь на такое дело, вся и штука, чтоб не беспокоиться нисколько.
— А я?..
Нельзя ведь было ему объяснить, почему так страшен ей Нектарий.
— Фотографию бы с вас там снять. Почему, скажите, им думать, что в самый котел белых придет человек с чужим документом? С чего это думать, если человек не беспокоится, от стен не шарахается, на двери не оглядывается? Другие считают, что такие дела — самые опасные дела. А по мне — самые безопасные. Особенно, когда один. Вот с таким другом, как вы, можно и пропасть. Не обижайтесь. Вы хорошая девушка, и все вышло складно. Не обижайтесь. Тетя Рая правильно определила вас в невесты, да еще с трогательной историей. Глядели на вас господа, любовались: «Какая-де, мол, любовь». Все получилось в самый раз. А скажу вам все-таки, если случится в такое дело попасть, помните: нельзя идти вором — надо идти хозяином. Понятно?
Она кивнула головой.
— Толстый этот Бархатов рассказывал, что в Эстляндии и Финляндии формируют армии — Петроград брать. Бывалые царские генералы там — Юденич, Маннергейм. На всякий случай Наталке расскажите. — Леша не спеша допил кофе и встал. — Спасибо. Суток на двое накормила невеста.
— Уже… одеваться? А эти армии там… плохо очень?
— Хорошего мало. — Он застегнул френч. — А страшиться-то, в общем, не надо, — взглянул на нее, улыбнулся. Только у сибиряков такие белые зубы. — Не надо. Наша возьмет.