— Осторожно! — встревоженно метался внизу Не Хуай Сан, но Вэй Юн, презрев возможную опасность, вскочила на трещащую по швам крышу; Цзян Чен быстро смирился, что опоздал: чтобы снять разошедшуюся шицзе[2], надо было бы влезть следом за ней. Этот сарай стал идеальным дополнением к «новой славной традиции»: если одиночку он ещё и мог выдержать, то под весом пары непременно бы провалился.
Вэй Ан Ю, расхохотавшись во весь голос, вскинула лицо к небу, к молочно-бледному пятну Луны.
— Дорогие предки, спешу известить вас, что я остаюсь при вашем доме, и вы ещё долго от меня не отделаетесь!
— Так выпьем… ик!.. За это! — пользуясь открывшейся возможностью, Не Хуай Сан плеснул себе ещё вина. Цзян Чен, первым заметивший, что к ним направляется сонный и недовольный хозяин сарая, поспешил принять удар на себя…
Вернулись они только под утро — в основном потому, что Не Хуай Сан, непредусмотрительно оставленный наедине с вином, задремал прямо на траве и на попытки растолкать не реагировал. Он и сейчас едва переставлял ноги, позёвывал и норовил опереться на плечо Вэй Юн, бормоча что-то о том, что, может, невеста из неё получилась бы всё же неплохая. Та, убирая подальше от него последний недопитый сосуд, который планировала припрятать до лучших времён, предпочитала «этот бред» не комментировать.
Увы, весёлая ночь закончилась не лучшим утром, и не потому даже, что пришло похмелье. Уже перебираясь через забор, Вэй Юн заметила знакомую фигуру в траурно-белом — и, вспомнив их первое знакомство, весело воскликнула:
— А, Лань Чжань! Может, поднимешься и выпьешь с нами за день моего незамужества?
Стояние всех троих на коленях в разных углах двора, дабы они «подумали над своим поведением», всё же того стоило.
Правило «если улыбаться достаточно искренне, можно получить подарок или хорошую скидку» исправно работало с детства; будь в деревне, где ей довелось бродяжничать, побольше проезжих торговцев, никогда не пришлось бы драться с собаками за еду. Вместе с торговцами частенько путешествовали их семьи, а женщины обыкновенно достаточно мягки, чтобы упросить даже самого скупого супруга поделиться с худеньким, маленьким для своих лет ребёнком сочной локвой или даже чашкой риса. Сейчас, когда из крохотной и слабой А-Юн выросла молодая заклинательница Вэй Ан Ю, на жалость рассчитывать не приходилось, но широкая улыбка всё так же расцветала сама собой, стоило оказаться на деревенском рынке.
Конечно, здесь вряд ли сыщешь совсем уж диковинный товар — зато вдоволь овощей и фруктов, при одном взгляде на которые желудок многозначительно урчал, напоминая, что неплохо бы перед великими свершениями и перекусить. С другой стороны, с гулями в озере следовало разобраться поскорее. Урчание сделалось громче, и Вэй Ан Ю вздохнула: кажется, ела совсем недавно… Другое дело, можно ли это пресное и безвкусное нечто, каким кормили адептов Гу Су, назвать полноценной едой.