Красногубый, мигом потеряв запал, ослабил хватку, и Вэй Юн легко вывернулась, мигом оказавшись рядом со спасителем — нет, не её, а чести несчастного торговца, которая непременно пострадала бы куда сильнее…
— Нам нужно идти, — не оглядываясь больше, Лань Чжань поспешил к пристани. Прежде чем пойти за ним, Вэй Ан Ю назидательно проговорила через плечо:
— Да будет вам известно, что приличные девушки не продаются, — но она не была бы собой, если бы тотчас не добавила, — по крайней мере, так дёшево!
И со смехом умчалась, прежде чем красногубый торговец успел ей ответить.
Потом Лань Чжань смерил её морозным взглядом, и смеяться расхотелось. Вэй Ан Ю неуютно завозилась и завела руку за спину, пряча испачканный рукав.
— Не стоит вступать в конфликт с местными жителями. У ордена могут быть проблемы.
«Отлично, — мрачно подумала Вэй Ан Ю, — теперь он наверняка тоже выдумает что-нибудь о разрушительной силе женской соблазнительности. Всего-то улыбнулась, а этот торгаш уже размечтался — что мне теперь, не улыбаться, что ли?». Она пытливо заглянула в лицо Лань Чжаня, но, увы, эмоции по нему совершенно не читались.
— Да какие проблемы! Если он так пристаёт ко всем девицам, думаю, нас бы только поблагодарили за хороший урок проходимцу. Впрочем, если он и к заклинательнице полез средь бела дня, долгая жизнь ему и без того не светит, точно говорю. Эх, а всё-таки локва была отличная… Может, куплю потом пару штук.
«И поделюсь с тобой, — добавила она про себя, — хотя, по-хорошему, это тому красногубому надо тебя угощать, благодаря за спасение».
Позже она сдержала мысленное обещание.
Несмотря на поздний час, брат всё ещё не погасил свет. Лань Си Чэнь в раздумье остановился, не зная, стоит ли его беспокоить. Но мысль, что Лань Чжань может засидеться допоздна, забыв и о времени, и о правилах ордена, казалась чем-то столь невероятным, что быстро вытеснила её другая: он так устал в дороге, что уснул, забыв потушить свечу — а значит, нужно сделать это за него, чтобы не случилось беды.
Но Лань Чжань не спал, и это встревожило даже сильнее, чем если бы в комнате обнаружился разгорающийся пожар. Он сидел на полу, вглядываясь в пляшущий огонёк свечи, словно пытался что-то в нём разглядеть. Заметив гостя, он лишь коротко кивнул, позволяя войти. Оставалась смутная надежда на спутанное время — и Лань Си Чэнь мягко проговорил:
— Уже поздно. Ты не ложишься?
Всё так же без единого слова Лань Чжань отрицательно покачал головой. Со стороны могло бы показаться, что он спокоен, точно статуя Будды, но не тому, кто вырос бок о бок с ним и всегда мог увидеть его настоящие эмоции. Другие видели очень прямую спину, сомкнутые в одну линию губы и морозный холод во взгляде; Лань Си Чэнь — стиснутые до белизны в костяшках кулаки, спрятанные в рукавах, и неровно проступающие на коже красные пятна, неясно толком, от смущения или от злости.