В той ночи, когда лишь по счастливой случайности Вэнь Чжао — тот, кого она своими руками измучила и истерзала, мстя стократ за всё совершённое зло — не стал её первым мужчиной.
Но ведь всё могло пойти куда хуже, верно?
Добровольно лишённая зрения, она вдруг подумала: может, это и не лучшая идея. Она могла ощущать шёлк одежды, которую не пришло в голову заранее снять, и мягкость простыни; могла слышать шаги человека, вошедшего в комнату. Его приближения она ждала, точно нападения, и вспоминала — красные драпировки, скользкое платье, змеёй рвущееся из рук, невозмутимый взгляд Вэнь Чжу Лю ей в спину.
Не думать ни о чём, кроме этого. Не дарить себе даже минутного наслаждения воспоминанием о том, как хрустели кости и разрываемая плоть; как по-девичьи визжал Вэнь Чжао, когда та, что была прежде его любовницей, а стала ныне мёртвой куклой в руках грозной противницы, впилась в его достоинство зубами и откусила.
Это было потом. После того дня, воспоминание о котором должно измениться.
Мужчина коснулся её плеча. Вэй Ан Ю вздрогнула — лишь за мгновение до прикосновения она уловила движение воздуха и сообразила, что он совсем рядом. Когда только успел так приблизиться? Дотрагивался незнакомец почти невесомо, словно не осмелел и сам до конца не поверил, что ему действительно можно. Боится гнева господина — или что она, чего доброго, повторит проделанный воскрешённой Ван Лин Цзяо трюк?
От этой мысли горло сжалось, и Вэй Юн едва не стошнило.
Словно понимая, каково это — не видеть, незнакомец, не отнимая руки, провёл вверх по шее. Ладонь, тёплая, чуть шершавая, погладила по щеке. Дыша через раз, Вэй Ан Ю представляла высокомерную усмешку, жадный взгляд, запах хмеля.
«Вот ведь интересно выходит, — усмехнулась она, ощутив на губах тепло чужого дыхания, — столько раз уже целовалась, что хорошо бы, наверное, для приличия хоть раз влюбиться».
Тот, чьего лица она сквозь повязку не могла видеть, взял её за руку — слишком легко, слишком бережно для того, чтобы воспоминание вновь не померкло. Она почти сердилась и размышляла, что, наверное, стоит сказать ему поторопиться и не затягивать на всю ночь то, с чем можно управиться и за десяток минут; но — молчала, боясь, что он ответит, и что голос человека рядом вдруг окажется ей знаком.
Так уж вышло, что когда приличным девицам положено мечтать о пышной свадьбе, и тайком — о первой ночи, что за нею последует, Вэй Ан Ю куда больше занимал вопрос выживания, а после — секреты тёмного пути, та сила, что до сих пор оставалась сокрытой. Сила, которой достаточно, чтобы спасти и защитить. Тут и там ходили слухи о её развратном, недопустимом поведении, и всякий полагал, что ей, само собой, уже довелось познать мужчину — и сейчас даже было немного жаль, что это неправда.