Меж тем людской вождь блаженно прищурился, оглаживая широкой ладонью плечо. Не удалось удержать на лице прежнее бесстрастное выражение, и тотчас последовал вопрос:
— Не рада, что я вернулся?
Без угрозы, с привычной ленцой, но ведь нельзя же, в самом деле, сказать правду, поведать, как порою робко надеялась — нет, не вернётся, и только море подарит ему любовные объятия. Обыкновенно расспросы не вели к продолжительным разговорам. Так или иначе, на втором-третьем вопросе одна мозолистая рука задирала платье, другая — оттягивала ворот и стискивала грудь. Слова пусты. Так хищник дарит жертве обманчивое спокойствие, чтобы после съесть.
— Знаю, знаю, — Кродор приподнялся, опершись на борт купальни, и в нос ударил запах браги. — Ты меня ненавидишь. Меня много кто ненавидит. Так вот, не знаю, как там у твоего народа… А у моего ложь прощать не принято.
Многие слова просились на язык, и самыми безобидными средь них были «Вы пьяны, милорд». Но нужно молчать. Со сновидениями и призраками не стоит слишком говорить, как не стоит и слишком сближаться, ведь на рассвете они всенепременно растают.
— Ты не кивай, а слушай! — дракон взвился из воды и с силой ухватил тонкое запястье. — Знаешь, что случилось?! Я вызвал твоего отца на поединок. Честный поединок, один на один!
Не слушать, не думать — просто продолжать смотреть без боли и гнева, просто улыбаться. Это проверка. Сдашься, сломаешься — и тебя убьют, потому что посмела ненавидеть того, кому поклялась быть верной.
— Проиграй он, победи — неважно! Я бы отослал семью прочь. Им просто не нужно было вмешиваться! Скажи: если бы на тебя кто-то бросился с кинжалом, стала бы ты думать, что это женщина, что это чья-то мать или сестра?!
Какого ответа ждёт людской вождь? Утешения? Ведь не хочет же, в самом деле, услышать: Джиантаранрир научила своих детей ценить любую жизнь и помнить, что ненавистью врага не одолеть… Неожиданно всколыхнулось в глубине души раздражение: не одолеть?! Верно, сама богиня не умасливала ужасного отца кроткими песенками, дожидаясь, когда мир переменится сам собою, по одному только смирению! Нет, Незрячая взяла в руки меч…
— Если вы так сожалеете, отпустите меня. Дайте мне вернуться домой.
То ли излишне спокойный голос умалил ярость дракона, то ли почудился ему на мгновение отражённый в глазах блеск пламени. Кродор разжал руку — до сих пор болит! — и отстранился.
— Домой? И как ты доберёшься, а? Кому ты нужна за стенами? До твоей земли ох как далеко. Для местных ты — из благородных, таких, что золотом набиты. Никакой наш капитан, хоть рыбак, хоть из военных, не повезёт тебя за море. Твои сородичи топят наши корабли. Прикажешь привязать тебя на корму, чтоб точно знали — этот не трогать? Или факелом, я не знаю, издалека посветишь?