— Вы что, серьёзно?! — нет, Эйрен понимал, что какая-то доля истины в чужих словах есть, но… Он же не хотел никого убивать! Чёрт возьми, она сама упала!
— Склонность к нарушению закона — это генетическая напасть. Вы проверили его семью? — поинтересовался один из мужчин, сидящий слева от Майкла и имевший ярко выраженную азиатскую внешность. Майкл пожал плечами:
— Родители ни в чём плохом не замечены. Отец — коренной житель Периметра-224, Лайонел Роули. Мать — приезжая из Периметра-118, Такахаси Рёко. Оба родителя скончались несколько лет назад. Братьев и сестёр нет, кровных родственников не имеет.
— Это хорошо, — невесть чем обрадовался третий мужчина, — Значит, одинокий. Следовательно, испорченный генотип только у него одного.
— Эй, вы чего несёте?! — возмутился Эйрен, тщетно пытаясь уловить логику незнакомцев. Томпсон засмеялся и как-то по-детски хлопнул в ладоши:
— Знаешь, каким образом можно искоренить преступления? Только одним — давить всё, что с ними связано. Было выявлено, что преступления — это нечто вроде заболевания, и склонность к ним передаётся по наследству так же, как цвет волос, глаз, кожи… Будь у тебя, бедняжечка, семья — их бы отправили в утиль следом за тобой. Такие, как ты, не нужны нашему обществу.
— Что?.. — жалким голосом переспросил Эйрен. Он отказывался верить в происходящее, да и понимать, что здесь происходит. Что за бред?!
— Камера подготовлена. Не переживай, бедняжечка: ты проживёшь ещё пару недель под постоянным излучением. Кое-кто и несколько месяцев умудрялся в этой камере прожить. Бедненькие, гнили заживо, а всё ещё не понимали, что обречены!
Эйрен в ужасе смотрел на то, как открывается дверь и приближается некто, полностью скрытый за защитным костюмом. Его сейчас попросту убьют?! За то, что он, видите ли, преступник?! Но ведь он не убивал ту девушку! За что?!
«Помогите… кто-нибудь, скажите, что мне это снится!» — молил юноша, но ни маленькая комнатка, ни ехидно улыбающийся Томпсон исчезать не спешили. Всё происходило наяву.
Сердце заходилось в истерическом стуке. Оно не хотело останавливаться. Оно билось с такой силой, что становилось больно.
«Я… умру?..»
Понимание приходило медленно. Эйрену казалось, что ему на голову разом свалился тяжёлый мешок с цементом. Нет, он не был ребёнком и понимал, что когда-нибудь все умрут. Вот только он полагал, что это «когда-нибудь» случится лет через семьдесят, шестьдесят, на худой конец — через пятьдесят. Но чтобы прямо сегодня, сейчас… нет, о таком юноша и помыслить не мог. В отчаянии посмотрев по сторонам, он понял: сбежать вряд ли удастся. А если он не сбежит сейчас, то его убьют. Убьют? Как-то не получалось в это верить. Тем временем человек в защитном костюме грубо потянул Эйрена на себя за плечо: