– Это мы еще между островами идем, – зловеще сказал Вован. – Вот погодите, выйдем на простор...
– А может... – осторожно начал Бобров, который сам от качки не страдал, но очень переживал за девчонок.
– Отстояться предлагаешь? – насмешливо поинтересовался Вован. – Чего ж тогда не возражал, когда мы с Лесбоса уходили?
– Ну, я такого не предполагал, – развел руками Бобров.
– А надо было, – назидательно заметил Вован и сказал рулевому. – Возьми-ка на полрумба ближе к весту.
И «Трезубец», зарываясь правой скулой, полез на очередную волну.
Между тем, проплыл по левому борту славный своим вином остров Хиос.
– Может, зайдем? – кивнул в ту сторону Серега.
– Куда тебе, – ответил Вован, скривившись. – Ты и так еле на ногах держишься.
Серега мужественно выпрямился, но цвет лица, бледногос прозеленью, скрыть было трудно.
Златку, хоть она и держалась вполне достойно, Бобров чуть ли не силой отправил в каюту. Она, конечно, хотела быть рядом и восторженно наблюдать борьбу со стихией, но Бобров, глядя, как гребни волн заливают бак, настоял, чтобы она ушла. Ему теперь везде мерещилась опасность, и рисковать Златкой он не хотел ни в малейшей степени. А чтобы ей было не скучно в каюте отправил туда и Дригису, тоже держащуюся прекрасно, что было странно для совершенно сухопутной девушки.
– До Крита добежать не успеем, – с сожалением сказал Вован, когда к вечеру на море стал опускаться туман. – Поэтому предлагаю заночевать на острове Кос. Вон он как раз виднеется по левому борту.
– Слышь, шеф, – Серега заметно взбодрился. – Ты, когда там что-то насчет Праксителя нам втирал, мелькнуло слово Кос. Так как?
– Ну мелькнуло, – неохотно ответил Бобров, хватаясь за релинг, потому что «Трезубец» стал круто ворочать на восемь румбов влево. – Я же вам, большим ценителям искусства, объяснял, что мастер изготовил две скульптуры Афродиты – одетую и полностью обнаженную. Одетую как раз и взял себе храм на острове Кос.
– Так может, сходим, посмотрим?
– Боги! – возопил Вован. – Куда ты собрался! Да на тебе не то, что лица нет, на тебе даже ...
Набежавшая волна заставила его замолкнуть и спутники так и не услышали, чего же еще не было на Сереге. К разговору Вован не вернулся, потому что был занят новым курсом и выдавал в рупор сложную смесь из шкотов, гитовов, дирик-фалов и прочих эренс-бакштагов. Команда всю эту абракадабру прекрасно понимала и носилась как угорелая. В результате «Трезубец»пошел почти на восток и качка перешла в плавную килевую. А тут как раз через тучи пробилось заходящее солнце и все вокруг окрасилось розовым и девчонки, словно специально ждали , одновременно вылезли из люка.