Я еще с минуту посидел на ступеньках крыльца, но мама тотчас вернулась и сразу подняла меня на ноги.
—Вильям, ступай сейчас же на улицу и стереги там отца — сказала она, сталкивая меня со ступенек.— И как только увидишь его, беги домой. Ко мне с минуты на минуту должны прийти мои дамы,
Я обежал вокруг дома и стал у калитки, откуда видна была вся улица. Ждать мне пришлось недолго, потому что сейчас же послышались голоса папы и Хэнсома, Они быстро шли к дому.
— В чем дело, сынок? — спросил папа, посмотрев вверх на коз. — Что тут у вас случилось?
— Ма говорит, что надо согнать коз с крыши, а то к ней скоро придут дамы,— ответил я.
— Ну чего же проще,— сказал он, поспешно огибая угол дома и входя во двор. — А ну-ка, Хэнсом, пошевеливайся.
— Это вы мне говорите, мистер Моррис? — сказал Хэнсом.
Хэнсом не мог ходить быстро. Он говорил, что от быстрой ходьбы у него поджилки болят. Когда ему надо было торопиться, он бежал рысцой.
— Скорей, Хэнсом, — сказал ему папа,— и перестань ныть.
Мы вошли во двор, и папа прежде всего посмотрел на коз. Он не меньше моего любил коз и велел пригнать их в город, чтобы они были у него на глазах. Когда они жили на ферме, мы их иной раз по неделе не видели, потому что на ферме бывали редко.
Козы уже не гуляли взад и вперед по крыше, а смотрели на нас вниз, ожидая, что же мы станем делать.
— Хэнсом,— сказал папа — сходи за лестницей и приставь ее к крыльцу.
Хэнсом принес лестницу и поставил ее, как велел ему папа.
— Теперь что делать, мистер Моррис? — спросил Хэнсом.
— Лезь туда и прогони их с крыши, — сказал папа.
Хэнсом посмотрел на большого козла, и попятился от лестницы.
— Я что-то боюсь лезть туда, где этот большой козел, мистер Моррис,— сказал он. — Я таких противных рогов сроду не видывал. Если вам все равно, мистер Моррис, я лучше не полезу туда. У меня сегодня весь день поджилки болят. Мне что-то нездоровится.
— Ты со мной не спорь, Хэнсом, — сказал папа,— и полезай, как тебе велено. Ничего твоим поджилкам не сделается.
Тут на крыльцо вышла мама, пристегивая белый крахмальный воротничок к платью, которое она всегда надевала на собрания женского клуба. Она подошла к самым ступенькам и остановилась, глядя на нас с папой.
— Ничего, ничего, Марта,— заторопился папа,— ты не беспокойся. Мы с Хэнсомом мигом их оттуда прогоним.
— Да уж, пожалуйста, поскорее, сказала мама. — Стыд какой! Никогда еще со мной такого не было. Сейчас все придут на собрание и увидят этих коз на моей крыше Господи, что про меня теперь говорить будут!
—Не волнуйся, Марта,— сказал папа,— Хэнсом сейчас туда залезет.