Мой старик вернулся назад и долго смотрел на упаковочный пресс, проводя обеими руками по гладко обструганным доскам обшивки. Он стоял молча, потом вдруг нагнулся и приподнял его. Я и Хэнсом взялись с другой стороны. Втроем мы вынесли пресс из гостиной на переднее крыльцо, Папа опустил свой конец ящика, и мы тоже.
— Ну вот, сказал папа.— Тут его и солнцем не будет палить и дождем не замочит.
Он взялся за большое колесо на крышке,
— Хэнсом, неси сюда всю ненужную бумагу со всего дома,— сказал папа,— сейчас и начнем.
Мы с Хэнсомом прошли по комнатам и собрали все, что нам попалось на глаза. В одном чуланчике нашелся ворох старых газет; я вынес их оттуда, и папа затолкал все сразу в загрузочную воронку. Хэнсом раскопал где-то оберточную бумагу и вернулся с целой охапкой, Мой старик принял ее у Хэнсома и тоже запустил в машину.
— Оглянуться не успеем, как наберется кипа фунтов на сто,— сказал он.—А дальше будет чистая прибыль. Призадумаешься, куда деньги девать. На следующей неделе, когда этот агент опять приедет в Сикамору, надо, пожалуй, купить у него еще три-четыре таких пресса. Разве с одним управишься? Столько денег загребем, что придется часть положить в банк. Эх! Не знал я раньше, как деньгу зашибают! Оказывается, проще простого! Вот напрессую побольше, а там можно будет все дела по боку, и на покой.
Он замолчал и подтолкнул Хэнсома к двери.
— Хэнсом, нечего прохлаждаться, тащи бумагу!
Хэнсом побежал в комнаты и стал шарить по всем комодам, чуланам и за умывальником. Я нашел в гостиной на столе несколько старых журналов и принес их папе.
— Молодец, сынок! — сказал он.— Старые журналы такой же хлам, как и старые газеты, а весят больше. Давай их сюда.
Когда я вернулся со следующей порцией журналов, мой старик объявил, что теперь и на вторую кипу хватит. Мы крепко закрутили пресс, и Хэнсом обвязал новую кипу проволокой. Папа сбросил ее на пол и велел Хэнсому положить на первую.
Через час в углу крыльца у нас лежали три кипы прессованной бумаги. Хэнсом сказал, что теперь во всем доме не сыщешь ни клочка, и мой старик отправился на поиски сам. Он долго пропадал где-то и, наконец, вернулся с целой охапкой молитвенников, которые мама закупила для своего класса в воскресной школе. Мы содрали с них переплеты, потому что они были коленкоровые, а мой старик сказал, что всучивать тряпье вместо бумаги нечестно. После этого он опять отправился в комнаты и вышел оттуда с пачками писем, перевязанными ленточками. Ленточки он сорвал, а письма затолкал в пресс. Когда и это было спрессовано, время подошло к полудню, и папа решил сделать передышку на часок.