— Что? — искренне не понял Хайко.
— Ну, ладно, это все пустяки. — Шольц нажал кнопку на столе и через несколько секунд в дверях вырос охранник. — Вот что, голубчик, — обратился к нему Шольц, — принесите нам пару чашечек кофейка с имбирным печеньем. И побыстрее. Любите имбирное? — спросил он у Хайко. — Вечный аромат Рождества.
Тот с усилием кивнул.
— Вы ведь, кажется, баварец? — поинтересовался Шольц.
— Да, я из Бамберга.
— Бамберга? Вот это да! Выходит, мы земляки. Я ведь тоже из Бамберга. Родился в Бамберге и прожил там до совершеннолетия, пока родители не купили усадьбу под Мюнхеном. Я сразу почувствовал в вас что-то знакомое. Мы, бамбергцы, отличаемся от других немцев чем-то неуловимым, не находите? Где вы там жили, мой друг, в Бамберге?
— На Якобсплатц.
— Да мы с вами соседи! У моего отца на Матернштрассе был писчебумажный магазинчик. Не попадался вам?
— Как же, — слегка оживился Хайко, — я помню. Рядом с лавкой мясника Шнайдера? Очень хорошо помню. Тетради, ручки… Помню.
— Быть может, мы с вами там встречались, а? Я любил разбирать старые журналы. Сидел на втором этаже и листал, листал… Сейчас и не вспомнишь всего, но этот запах! — Шольц закатил глаза. — Запах старой бумаги — он и теперь кружит мне голову. Столько вопросов! Столько ответов! Должно быть, лавочка моего отца помогала вам собираться в школу?
— Конечно. — На щеках оберст-лейтенанта проступил оживленный румянец. — Ваш магазин был на соседней улице. Если не ошибаюсь, наши отцы даже знали друг друга по имени.
— Ну, вот видите, как тесен мир. Что может быть лучше нашего Бамберга! Помните, какие восхитительные булочки выпекали две сестры-старушки в маленькой Венеции? Я не скажу, как называлось их кафе, но помню, что они умели гадать на кофейной гуще. И всегда, вот именно что всегда предсказывали удачу.
— Там еще велосипедная мастерская была, — неуверенно вспомнил Хайко. — Мы стащили у них велосипед и до вечера катались, пока нас не поймали.
Шольц жизнерадостно расхохотался. И у Хайко на губах проступила слабая улыбка.
Вошел охранник, принес кофе и блюдце с печеньем. Шольц разлил кофе по чашкам.
— О, я же не представился! — спохватился он. — Шольц. Кристиан Шольц. Пейте кофе, пока горячий. — Он отхлебнул из своей чашки. — И нет, я не участвую в вашем допросе. Я вообще тут мимоходом, поскольку у меня возник один небольшой, но очень важный и для меня вопрос. Для меня — и для вас… Попробовали печенье? Ну, как?
— Вкусно, — упавшим голосом ответил Хайко. Он чувствовал себя сломленным.
— Вопрос простой, — продолжил Шольц, — но, как я уже сказал, очень важный. Ответ на него напрямую связан с вашей судьбой, дорогой мой земляк. Поэтому постарайтесь ответить на него прямо и без утайки. Вам знакомо имя Франсиско Хартмана?