Шольц почувствовал, как у него кровь отхлынула от лица, и молча склонил голову.
— Между прочим, мне только что доложили, что расшифрованные Кубелем данные подлинные и имеют стратегическую ценность, — сообщил он, чтобы дистанцироваться от слишком скользкой темы.
— Тем более. А пока… даже если бы мы хотели взять Хартмана, нам потребовались бы серьезные основания, чтобы не вызвать гнев Гиммлера на свою голову.
— Хартман наш.
— Знаю, — буркнул Мюллер и замер на месте. Шольц понял, что совещанию пришел конец, тяжело поднялся, пригладил оттопырившийся сзади китель и, ссутулившись, поднял руку: «Хайль». Мюллер не ответил и продолжал стоять на месте, о чем-то напряженно думая.
— Лучший способ развязать узел — топор, — наконец произнес он. — Пусть даже если по пальцам. Гадать можно до бесконечности. Нужен кто-то, кто знает чуть больше других… Радист. Доставь мне радиста. Вот тогда всё встанет на свои места… Возьми его как можешь скорее. Но! — только живьем.
Бранденбург, 30 км севернее Берлина,
10 августа
С автобана стоявший на краю лимонно-желтого рапсового поля «Мерседес» Жана смотрелся незначительной черной точкой. Место встречи было выбрано не случайно: отсюда во все стороны разбегалось сразу несколько дорог и можно было не опасаться присутствия посторонних глаз и ушей. Переполненное знойным цвирканием кузнечиков поле, словно придавленное полуденной жарой, ошеломляло своим неподвижным покоем.
Жан сидел на водительском месте, опустив ноги на землю: шляпа сдвинута на затылок, галстук распущен и свисает с плеч на мокрую от пота сорочку — во рту дымила зажеванная сигара. Его маленькие козьи глазки цепко следили за приближающимся «Опелем» Хартмана. На сиденье рядом под газетой на всякий случай был спрятан револьвер.
Хартман гнал машину на предельной скорости, оставляя за собой пыльное торнадо: через два часа на Инвалиденштрассе у него была назначена встреча с Майером, где предстояло обсудить очередную порцию информации, подготовленную Шелленбергом. Опаздывать было нельзя. Он остановился в десяти метрах от «Мерседеса» Жана, который, завидев выходящего из машины Хартмана, расплылся в приветливой улыбке, не выпуская из зубов окурок сигары.
— Рад вас видеть, старина. — Он расслабленно помахал рукой. — Идите сюда, пока я тут совсем не растаял.
Это была их вторая встреча с момента вынужденного знакомства, оба без слов понимали: если результат для каждой из сторон не будет иметь конкретной ценности, третьей не бывать. Важно было так обозначить свои возможности, чтобы сохранить перспективу и в дальнейшем разговаривать на равных, не теряя интереса к друг другу.