Отпустив ослабевшего от переживаний Венцеля, который, уходя, чуть не упал, зацепившись сапогом о край ковра, Мюллер резко поднялся, обошел стол и сел в кресло напротив Шольца. Усилием воли он едва сдерживал раздражение.
— Вот как с такими вояками выигрывать войны? Ни характера, ни форса.
— Он хороший специалист, — осмелился возразить Шольц.
— Брось, — отмахнулся Мюллер. — Время специалистов закончилось. Настало время героев. Хватило бы ума держать их в нужном русле, чтобы не наломали дров, и ладно.
— Для этого у нас есть рейхсляйтер Геббельс.
— Помилуй Бог, когда какому-то тщеславному петуху кажется, что утро никогда не наступит, если он не прокукарекает, так это же не значит, что мы должны сверять по нему часы. Хотя в последнее время он кричит как-то особенно пронзительно. Не иначе как пробил час задуматься о кораблях и крысах… Хочешь выпить? Мне доставили отличный шотландский виски. С дымком. — Шольц предсказуемо отказался. Мюллер подошел к шкафу, достал оттуда бутылку и плеснул немного в стакан. — А я, пожалуй, выпью… Говорят, его любит Рузвельт. Но я не верю. Он пьет коктейли. Как баба.
Мюллер вернулся в кресло.
— Черт меня побери, Кристиан, если я понимаю логику возни Шелленберга с этим Хартманом. Кубель точно не знал, на кого работает. Это могли быть американцы. А если так, то — что же получается? — Шелленберг ведет игру с нами, тогда как мы думаем, что это англичане?
— Интереснее было бы знать цель игры.
Одним глотком Мюллер ополовинил порцию виски и спросил:
— А надо ли нам тратить время на расшифровку этих донесений? Поскольку мы установили, что все они писаны Шелленбергом, пусть Хартман вспомнит содержание — хотя бы в общих чертах.
— Тут есть одна несуразица. — Шольц нахмурился. — Странность. Я спросил у Хартмана, сколько донесений было им передано? Он сказал — четыре.
— И что?
— Но их-то ведь семь. И по мнению Кубеля, все они выбиты одной рукой.
— Как же это понимать? Либо лжет Хартман, либо…
— Либо у Шелленберга есть еще один выход на лондонскую сеть.
— Но это невероятно… — Мюллер задумался. — Тогда три шкуры спусти с Венцеля, но мне нужен текст других донесений.
— Вы полностью отметаете вероятность игры с русскими?
— Нет, не полностью. Но оставим эту версию в резерве. Она смотрится слишком экзотично. Довольно будет, если наш полуфранцуз вышел на американцев. Это уже скандал. Важно распознать его намерения. Не то, что он пишет, а то, что он хочет. Понимаешь?
— Конечно.
Мюллер встал и прошелся по кабинету. Остановился и продолжил:
— Надо понять, насколько далеко действия Шелленберга расходятся с санкцией, выданной ему Гиммлером. И в какой мере его активность расходится с интересами рейха. То бишь — фюрера… — Он нагнулся к Шольцу и очень тихо добавил: — И совершенно не важно, знает об этом рейхсфюрер или нет. Доподлинно надо понимать одно: расходится ли его санкция, данная Шелленбергу, с директивой фюрера?