— Ладно, давайте узнаем, что мы еще упустили? Венцель?
Собравшись с духом, Венцель поднялся с места под прожигающе вопросительным взглядом шефа гестапо. Из его очень короткого выступления следовало, что до сих пор не удалось расшифровать донесения нойкельнской радистки — кроме того, которое поддалось Кубелю. Перекодировка последующих свела к нулю первую удачу, и дешифровальщикам Форшунгсамт пришлось все начинать сначала. Следуя приказу Мюллера, отданному, конечно, в порыве раздражения, но от этого не переставшему быть приказом, Венцель, проигнорировав протесты врачей, распорядился перевести Кубеля куда-нибудь на окраину. Задыхающегося от боли Рекса погрузили в санитарную машину и доставили в палаточный госпиталь в Хеллерсдорфе. Ошарашенные врачи не знали, что делать с таким пациентом, ему срочно требовалась помощь совсем иной квалификации, но после слабых возражений просто положили его в дальнем углу, поручив сестре, по мере надобности, вкалывать ему допустимые дозы опия. Спустя три дня Венцель самолично явился в Хеллерсдорф. Исхудавший, с пустым взглядом, Кубель лежал на покрытых простыней досках в стороне от других раненых и шевелил пересохшими губами, как будто молился. Венцель пододвинул табуретку, сел на нее, положил руку на плечо Кубеля и начал его уговаривать взять себя в руки, вспомнить коды, рассмотреть возможность включиться в работу. «Я верну вас назад в «Шарите», — пообещал Венцель. — Там вас быстро поставят на ноги». Кубель повернул к нему голову, облизал губы и с трудом прошептал: «Пошел в жопу». «Что-что?» — не разобрал Венцель и приблизил ухо к губам Кубеля. Рекс набрал в легкие воздуха и чуть громче повторил: «Пошел в жопу своей мамы, откуда ты вылез». Впервые в жизни Венцелю захотелось своими руками убить человека. Тем не менее через день, проклиная все на свете, он вновь приехал к Кубелю, но тот не стал с ним разговаривать.
Разумеется, обо всем этом Венцель ничего не сказал в своем выступлении. Мюллер тяжко вздохнул и безнадежно махнул рукой. Потом спросил:
— А что не так с передатчиком? Чем он вас так удивил?
— Дело в том, что передатчик… это дрянной передатчик. Самоделка, — сказал Венцель. — Его собрали вручную, и, по нашим предположениям, его мощности хватит на сигнал максимум километров семьсот-восемьсот, не больше.
Мюллер удивленно посмотрел на Шольца.
— То есть вы хотите сказать, что он добивает не дальше Берна или Мальме? — уточнил Шольц.
— Совершенно верно.
— Ну, швейцарских или шведских нелегалов, равно как чешских и люксембургских, я, с вашего позволения, исключу, — поморщился Мюллер. — Следовательно?..