— Следовательно, они вели прямые передачи, допустим, в Берн, а оттуда — туда, куда им надо, — предположил Шольц.
— Совершенно верно, — подтвердил Венцель. — Возможно, это остатки «Капеллы» — допустим, после разгрома они сделали рацию, установили контакт с ячейкой в том же самом Берне, передавали туда донесения, а те перебрасывали их в Центр. Это могут быть американцы, англичане. Но я склоняюсь к тому, что это — русские.
— Почему?
— Первое донесение расшифровал Кубель, а он работал на русских.
— Или на англичан, — покачал головой Шольц и повторил: — Или на англичан, подполковник. Кубель не знал наверняка, на кого он работает. Он предполагал, но не знал.
— Да, штурмбаннфюрер. — Венцель метнул осторожный взгляд на Мюллера. — Но в последнем донесении есть фраза, напоминающая кодовые символы, которые использовал русский радист. Сейчас этим занимаются дешифровальщики.
— А что там этот… этот пьяница Кубель? Пришел в себя? — неожиданно поинтересовался Мюллер.
Венцель слегка оттянул тугой воротник кителя.
— Так точно, группенфюрер. Сейчас он переведен в пригородный госпиталь. Но… у него сломан позвоночник. И он, — Венцель запнулся, — не готов сотрудничать сейчас.
— Плевать! — жестко отрезал Мюллер. — Притащите его, если надо, волоком, за шиворот. И заставьте работать. Если он, как вы говорите, не готов сотрудничать, обратитесь к штурмбаннфюреру Ослину. Он поможет его уломать. — Мюллер опять провел пальцем под носом: ему было тесно в коридоре корректности, но он сдержался. — Надеюсь, вам понятно, господа, что результаты нужны мне немедленно. Если вам мало двадцати четырех часов, купите себе двадцать пятый. Гестапо его оплатит.
Когда совещание окончилось, Шольц попросил разрешения задержаться. Он достал из портфеля блокнот с записями Хартмана и положил его перед Мюллером.
— Что это?
— Отчет Хартмана о его разговоре с Шелленбергом.
— Вот как? — Мюллер открыл блокнот и сразу захлопнул. — Терпеть не могу читать рукописные тексты. Попроси перепечатать кого-нибудь из референтов в приемной. А что там, что-то интересное?
— В общем-то, да. — Шольц отступил на шаг. — Если в двух словах, то Шелленберг изъявил желание добиться от СИС внимания к своей персоне путем сдачи некоторых секретов урановой программы, к которой он имеет прямой доступ в соответствии с резолюцией рейхсфюрера.
Мюллер медленно раскрыл блокнот и погрузился в чтение.