— Может ли быть что-то более чудовищное, чем нынешняя война?
Шелленберг взял из розетки зернышко кофе, разгрыз его, затем втянул сигарный дым и выдохнул его через ноздри.
— Может.
Уже прощаясь, он, словно вспомнив, сказал:
— Да, и передайте Виклунду, что лучше все-таки перенести нашу встречу на более позднее время. Возможно, даже не в Германии. Так будет спокойнее.
Дорога от штаб-квартиры крипо на Вердершер Маркт до Принц-Альбрехт-штрассе занимает пятнадцать минут. После собрания Гесслиц напросился ехать вместе с Небе: в гестапо должно было пройти совместное совещание по координации действий, связанных с переброской крупных масс военнопленных из Шверина, Ганновера и Бремена в Гамбург для разборки руин после бомбардировки. Сев в «мерседес» Небе, Гесслиц попросил поднять звуконепроницаемое стекло, отделяющее салон от водителя.
— Что-то случилось? — встревоженно спросил Небе.
— По Шелленбергу, — сказал Гесслиц, вытягивая больную ногу. — Есть странная информация. Поскольку вы просили что-нибудь разузнать, я навострил уши.
Небе расслабленно откинулся на спинку сиденья.
— Странная информация — она самая интересная. Слушаю вас.
— Я имел беседу с одним старым товарищем, он высоко поднялся в ведомстве, куда мы с вами едем, — пока не назову его фамилию. Так вот, дело было в пивной, мы расслабились, он крепко выпил и в потоке каких-то баек, реплик, шуток вдруг выдал невероятное. Якобы Мюллер получил сведения о том, что его клятый друг Шелленберг вошел в контакт с британской разведкой и начал сливать им детали уранового проекта. Взамен — опять же якобы — он рассчитывает получить от них гарантии личной безопасности.
Гесслиц замолк.
— Это всё? — спросил Небе.
— Пока да.
— Ценная новость, Гесслиц. Жаль только, что она является слухом.
— Дыма без огня не бывает, группенфюрер.
— А вот это правда.
Небе хотелось сказать: «Если Мюллер располагает доказательствами измены полуфранцуза, то странно, что до сих пор он их не предъявил. Значит, доказательства у него хлипкие. Но в нашей системе слухи имеют цену. Больше всего мне бы хотелось свернуть шею зарвавшемуся Шелленбергу. Но меньше всего — чтобы это сделал Мюллер. Обнаружить возле уха Гиммлера Мюллера вместо Шелленберга — такое можно увидеть только в ночном кошмаре».
Но Небе промолчал. Не все ли равно, кому из победителей быть полезным? Главное — распознать его до того, как все свершится. И не допустить ошибку.
Берлин, Вильгельмштрассе, 102,
Резиденция начальника РСХА,
18 августа
Стало неписаным правилом за сорок пять минут до начала совещания у Гиммлера собираться в холле перед залом для проведения конференций и, слоняясь по нему, обмениваться новостями. Это, по мнению рейхсфюрера, укрепляло дух сплоченности в руководстве РСХА. Безмолвные официанты в белых перчатках и фартуках со свастикой разносили кофе, чай и сельтерскую воду, стараясь не попадать в поле зрения собравшихся. Тихий гул голосов, вежливые манеры, никакого солдафонства — Гиммлер настаивал на высоком уровне культуры служебных отношений. Сорока пяти минут было достаточно, чтобы продемонстрировать достойный класс взаимного общения, позабыв на время ведомственную грызню. Единственное, что мучило почти всех, — это высочайший запрет на курение в стенах РСХА, который приходилось соблюдать хотя бы на глазах у рейхсфюрера.