Иисус младенец голенький лежит,
Без рубашки в яслях от холода дрожит…
Пропели все колядки, которые помнили. И почти все жили в эту ночь надеждой, что это их первое и последнее Рождество Христово в ссылке. Верили, хоть все говорило о том, что весь мир давно о них забыл. Польша разорвана на клочки, оккупирована. Вся Европа покорена Гитлером. Сталин, кроме половины Польши, присоединил к Советскому Союзу Литву, Латвию, Эстонию и Молдавию.
Мужчины ударились в политику.
— Конец нам, мужики! На Гитлера нет в мире управы. А тут еще Сталин.
— Две собаки с одного двора тоже иногда грызутся. Одна у другой начнет кость отбирать, и готова свара. Говорю вам, мужики, на следующее Рождество и Польша будет, и мы будем дома!
— Сказки баешь, Мантерыс, как тот бородатый предсказатель, что Сенкевич описал, Вернигора, что ли.
— Вернигора, или нет, а я вам сейчас что-то прочту. Только абсолютная тайна, чтоб я за эту бумагу в тюрьму не попал, как наш Кароль Корчинский, помоги ему, Господи!
Мантерыс пошел к своим нарам и вернулся со страницей старой пожелтевшей газеты. Осторожно разложил ее на столе. Мужчины окружили его тесным кольцом.
— «Иллюстрированный ежедневный курьер», я эту газету выписывал. Почтальон из Тлустого мне ее домой приносил. А знаете, какого года эта газета? 27 марта 1939 года! А почему я ее храню? Потому что в ней записано старое предсказание, что с нашей Польшей будет! Да, да, панове! Послушайте. Называется это так: «Предсказание из Тенгобожи»
В году двунадесятом
Пора настанет,
С небес разверзшихся
Огненный гром грянет,
Вернигоры песня
Страшной правдой станет,
Мир кровью захлебнется,
На пепелище Польша восстанет.
Но долог тщетных путь надежд.
Когда орел когтистый, черный
На перепутье прилетит,
К востоку око обратит
И крестоносцев в бой пошлет,
С крылом изломанным падет.
Крест оскверненный с молотом падет
Захватчиков добыча пропадет,
Земля мазурская вновь Польше отойдет,
И в Гданьске в польский порт
Корабль войдет.
Мантерыс поднял голову. Вокруг него стало еще теснее. Люди из Червонного Яра в набожной тишине слушали предсказание. Мантерыс читал дальше:
Раскинется Польша от моря до моря,
Ждать вам придется полвека.
С нами всегда будет милость Господня,
Терпи и молись, человече!
Закончил чтение. Старательно сложил пожелтевшую газету и спрятал за пазуху. Ошеломленные люди в молчании расходились по бараку.
Ян Долина вышел подышать свежим воздухом. Предутренний мороз щипал ноздри, перехватывал в груди дыхание.
Таинственно шумела вековая тайга. Трещали замерзшие деревья. Чужой враждебный мир вокруг. А еще так недавно была Польша, была Тося, дети радовались подаркам под елкой, был свой теплый уютный дом… Калючее еще не спало. Из бараков доносились приглушенные колядки: