— Мы сами выбрали эту стезю, — ответил Веригин.
— У меня не было выбора, а вот тебя, Веригин, я не понимаю!
— Что ты имеешь в виду, Богдан?
— Ведь я из глубокой провинции, а ты — москвич.
— Ну и что? — спросил Веригин. — В нашей стране у всех равные возможности.
— Конечно, равные, — криво усмехнулся Мазун. — Только надо для начала получить эти возможности, которые вроде бы предоставляются всем. А потом и реализовать их.
— И в чем же проблема? Сам же говоришь, что все равны в выборе и возможности его реализации, — сказал Веригин, стремясь убедить напарника в своей правоте.
— Начнем с тебя, — словно не слыша Веригина, продолжил свою мысль Мазун. — Ты родился и вырос в Москве, окончил Московский государственный институт международных отношений.
— Все так. Я москвич в третьем поколении.
— Во-во! Ты житель Москвы. А я — во всех поколениях сельский житель. Из села Овидное Ужгородской области. Я не говорю о том, что у нас там удобства во дворе и так далее. Школы послабее, денег в семье кот наплакал. Тут уж о репетиторах перед поступлением в вуз говорить не приходится.
— Я тоже не использовал репетиторов. Сам готовился с утра до ночи два года до институтских экзаменов. Иногда голова так кружилась от переутомления, что чуть было не падал в обморок.
— Но все же поступил в такой престижный институт, как МГИМО, — заметил Мазун. — После этого вуза для тебя были открыты все дороги: в МИД, во Внешторг, в ТАСС или на худой конец в другое агентство — АПН. Это все — выездные организации. А ты пошел в разведку!
— Это был мой сознательный выбор! — нисколько не кривя душой заявил Веригин. — Я посчитал, что на этом поприще буду максимально полезен стране.
— В сельской школе я занимался на полную катушку, — с удовлетворением вспоминал Богдан. — И дома просиживал над учебниками допоздна. Учился только на отлично и хорошо. Особенно мне нравилась химия.
— Ты же закончил химико-технологический в Москве, если не ошибаюсь, — вспомнил Юрий.
— Не ошибаешься, не ошибаешься. Такие, как ты, почти никогда не ошибаются.
— Ну, ты слишком меня переоцениваешь! — для вида возмутился Веригин.
— Ты далеко пойдешь, если полиция не остановит! — Богдан процитировал поговорку «далеко пойдет, если милиция не остановит», лишь заменив «милицию» на «полицию», подразумевая, видимо, японскую.
— Твоими бы устами, да мед пить! — примирительно сказал Юрий.
— А если вернуться к моему случаю, к моей судьбе, то тут другой расклад, — со значением произнес Мазун. — Меня ждал другой путь.
— И в чем же он выражался? Мы оба закончили вузы, оба в итоге оказались в конторе.