— Сначала мне нужно было осесть в Москве, — продолжил Мазун. — Пришлось жениться по молодости на москвичке, чтобы получить московскую прописку.
— Ты что, Богдан, разве не любишь Маргариту?! Женился на ней ради прописки?
— Да нет, я люблю ее, но прописка тоже имела значение. И в общаге надоело кантоваться. К тому же она из семьи управляющего строительным трестом, тогда это для меня казалось верхом достижения.
— Чьего достижения? Ее семьи или твоего достижения?
— И ее, и соответственно моего, — пояснил Мазун. — Но теперь, если посмотреть с высоты, так сказать, прошлых лет и нашего с тобой рода деятельности, управляющий трестом — это так, ничего особенного. Для серьезной карьеры проку от него мало.
— Но ты же сам пошел в КГБ! Сам выбрал этот путь! — воскликнул Веригин.
— Пошел сам. Это точно, — отозвался Мазун. — Я был комсомольским активистом, имелось на выбор два варианта: в милицию или в комитет. Я выбрал по комсомольской разнарядке второй более перспективный вариант.
— А твоя профессия химика? — с некоторым удивлением спросил Веригин.
— Что химик? В лучшем случае пахал бы младшим научным сотрудником в НИИ или же инженером на заводе. Зарплата и там, и там, сам знаешь, какая!..
— Молодой специалист везде сначала получает немного, но у него все впереди.
— Впереди, сзади… Это еще бабушка надвое сказала. А в КГБ я сразу получил жалованье в полтора раза больше, чем на гражданке. Правда, если до конца быть откровенным, — подался лицом к Веригину Мазун, — ты сам знаешь, что у нас здесь, конечно, хорошие деньги, но все же не такие солидные, как, например, у наших американских коллег.
— А ты откуда знаешь? — опешил Веригин. — Они тоже служащие государственного учреждения, а не владельцы фирм или банков.
— Не волнуйся, друг, я ничего толком не знаю о размере их заработка, — спокойно сказал Мазун. — Но догадываюсь, что у них он значительно больше, чем у нас. Во всех сферах у них показатели выше. Вот и все.
— Для меня деньги, безусловно, имеют определенное значение, — ответил соседу по автомобилю Веригин. — Но главное все же — долг перед Родиной. Я, как это ни звучит вычурно, патриот своей страны и готов ради нее на все!
— Я тоже готов служить, не щадя живота своего, — сказал Мазун. — Ты не бери в голову, что я тебе наговорил тут. Нервы, сам понимаешь…
— Хочу закончить свою мысль, — пояснил Веригин. — Я рассматриваю нашу с тобой работу как крошечный вклад в пользу нашей страны в противостоянии с потенциальным противником. Помню, как наш профессор в институте, — а преподавание у него было вторым амплуа, основная функция — заместитель министра иностранных дел, — говорил нам на семинаре, что в любом месте на планете, в любой международной ситуации сходятся интересы и противоречия двух мировых держав — Советского Союза и США. И здесь, в Токио, я тоже отстаиваю интересы нашей страны, хотя я всего лишь молекула в нашем общем организме.