— Да понял я, понял, — отмахнулся Риндир и разлегся на свернутом парусе, глотками отпивая лимонад из запотевшего глиняного кувшина. — Не-ет, здесь другое. И узор этот на попоне… то есть, на шерсти.
Он прижал сложенные пальцы к подбородку.
— Я понимаю, этот вон Трилл, а с ним Бранвен?
— А что? Власть должна быть с народом. Или даже впереди — если ожидается выгода. А то как объявит он нас еретиками, а товары конфискует в казну…
— Это вряд ли, — пожал широченными плечами Люб. — Даже этому узколобому вьюноше должна быть понятна выгода.
Штурман передал другу кувшин.
— Отстань от него. Я о девочке. Мне бы ей в лицо взглянуть. Или чтобы прошлась… Эта манера держаться. Вроде мышка мышкой, а гордая. Там, на горе…
— Тот несчастный ребенок, которого «злой папа» погнал домой? Ты думаешь, там была принцесса Бранни?
— Королева.
Врач фыркнул.
— Королева! На все сто уверен, что обнаружу у нее рахит, ревматические изменения суставов и искривление позвоночника. Генетические болезни тоже не исключены.
— У Трилла?
— У обоих. Родственники как-никак.
— Уверен?
— В чем, — Люб шагнул к борту со стороны реки, вдыхая ее сладковатый запах. В кубышках утка-мать водила в кильватере подросшее семейство. Хлопотливо взмахивала крыльями, сверкала лиловыми перьями на сером. — Анализ ДНК мы не проводили. А знаешь, — сверкнул он зелеными глазищами, — а вот прямо сейчас «стрекозу» пошлю. Мне уже интересно, прав я в своих предположительных диагнозах или не прав. Кто умирает в древних цивилизациях — так на войне, от несчастных случаев, а больше всего в детстве. А кто выжил — у тех иммунитет должен быть ого-го.
Люб извлек из складок одежды малютку-дрона и, задав тому программу, подбросил в воздух.
— Ну, — широко улыбнулся, — будем надеяться, суровая Аурора нашей самодеятельности не заметит. И подопытные тоже. «Стрекоза» укусы обезболивает.
Дождавшись возвращения дрона, он перелил информацию в наладонник и, проанализировав, долго, задумчиво молчал. Штурман терпеливо молчал тоже: потому как после бурного утра, проведенного на ногах, так и заснул на разложенном парусе. И проснулся от задумчивого:
— Ерунда получается.
Захлопал ресницами, потянулся и зевнул.
— Ты это о чем?
— Они даже не однофамильцы.
Пока Риндир спал, переговоры, похоже, завершились. Епископ с юной королевой уехали вместе со стражей. Горожане, когда торг завершился, разошлись тоже, хотя отдельные кучки оставались, меняясь время от времени: любопытство страшная вещь. Кое-кого даже привлекли к постройке временного лагеря на левом берегу, заплатив товаром и звонкой монетой. Лагерь укрепляли основательно. Исход переговоров был неясен, и с большой вероятностью ночью могли наведаться воры или оружная стража, которая от воров не сильно отличалась, — атаковать. Чтобы загрести не только богатые дары, но и все. Чужаки и есть чужаки — на них законы не распространяются. Кто-то даже ляпнул, что не иначе антрополога Сорд покусал, и тот теперь изрекает мрачные пророчества. А Фенхель огрызнулся, что слишком хорошо изучил человеческую натуру в историческом разрезе, чтобы слепо доверять.