Наверху было примерно то же самое. Слева от тропы за плетнем и огородами виднелись золотые и серебряные крыши, гомонила жизнь. А справа стояло одинокое хозяйственное помещение с проломленной крышей, и давно не мазанная глиной стена светила обрешеткой, как паутиной. Еще правее лежало огромное плешивое пепелище. Среди валунов фундамента торчали пожухшие плети чего-то среднего между бурьяном и крапивой. Росту они были выше пояса, но редкие и квелые. Еще дальше росли кривые, неухоженные яблони. Осыпавшиеся зеленые плоды лежали в складках чуть тронутой спорышем серой земли. Под яблонями скребла лапой землю пестрая кура. Чуть подальше среди вялого огорода торчала до половины утопленная в землю бурая хатка. На жердях, удерживающих гнилую солому крыши, лежали рядом грабли и лопата. На плетне сохли опрокинутые кувшины. Коза толкалась в плетень грудью, пробуя дотянуться до соломы, и отчаянно мекала. Мозгов обойти плетень ей определенно не хватало.
Госпожа Бьяника сползла с конского бока и закрепила поводья на коновязи. Пошла за помощниками управителя, бодро шагающими прямо по грядкам. Этих он купаться не позвал.
— Какое-то странное место…
— Не странное, а дурное, — отозвался чернявый парень. Белявый напарник дернул его за кушак.
— Не поняла.
— А чего? — белявый взмахнул молотком и одним точным ударом вогнал колышек в мягкую землю, начиная размечать границу гостевого двора. — Место козырное, а десяток лет пустует. Отчего б вам не дать?
— А лучше бегите отсюда! Страшит тут.
Белявый сердито на него замахнулся. Пробурчал:
— Нам работать нужно.
— То есть «на те, боже, что нам негоже»? — ехидно осклабилась Аурора.
— Так вы ж чужаки, — белявый опустил глаза к земле. — Вас ни боги наши, ни страхи не возьмут. Иди вон, госпожа, подальше вон, не мешайся.
Колышки медленно выстраивались в ряд. Какое-то время прошло в молчании. И тут двери позади землянки хлопнули, и на огород выскочила распатланная, кое-как одетая женщина. Замахала руками на пришельцев, как на кур. Запричитала:
— Что ж вы огород мой топчете? С чего я зимой буду жить?
— Отойди, Ратка, — сказал чернявый. — Твой огород сам епископ иноземным гостям подарил.
— Да как же это? А-вой! Да за что же это? — Ратка шлепнулась на колени, прикрыв голову подолом, и запричитала, раскачиваясь из стороны в сторону.
— Ну что ты воешь? — белявый точным ударом вогнал еще один столбик в сухую землю. — Долго будет это пепелище бельмом на весь город стоять?
— А что тут горело? — вклинилась Бьяника.
— Медведь горел, — отозвался чернявый неохотно. — Медведевы хоромы.