Из храма Аррайда выбралась через люк в крыше. Жар накатывал на нее, как прилив, меч и броня казались неимоверно тяжелыми, вода в баклажке — теплой и невкусной. Двигалась наемница на чистом инстинкте, цеплялась ногтями, упиралась коленями, толкая непослушное тело. Время от времени вглядывалась в мир внизу, локтем прикрывая от секущего ветра слезящиеся глаза.
С карниза вдоль купола Храма перебралась она на склон горы и поползла дальше — с одной изогнутой крыши на другую: мимо храмовой площади с колотящейся на ветру хоругвью и вспышками, разрывающими воющий мрак, мимо кузни с потушенным горном, вдоль лавчонок торговой площади перед Скаром. Казалось, этой ночью Альдрун был предан пепельной буре и огню. Вросший в землю, каменный, загореться он не мог, но огня хватало. На западе, у пологой дуги здания, занятого гильдией волшебников, промелькнула цепочка огненных атронахов. Под стеной Скара пылал, разбрасывая огненные иглы, огромный трамовый куст. Тлели чья-то тележка и куча бревен; рея знаменем, полыхал сорванный с части стоек холщовый навес. Метались тени спящих с дубинами, взблескивали кирасы легионеров. По счастью, никому не пришло в голову повторять эскападу Аррайды, спящим недостало соображения, а страже и Легиону хватало дел внизу.
За то время, что редгардка моталась туда-сюда, решая проблемы, диспозиция изменилась. В начале вечера стража владела ситуацией, выжимая разрозненных безумцев с дубинами с главных улиц. Сейчас спящих стало намного больше. Им удалось расчленить оборону защитников, и теперь спящие с нечеловеческим упорством давили очаги сопротивления. Стража и легион огрызались, укрепившиись за наспех сложенными баррикадами, ростовыми щитами и снятыми с петель дверьми, и все реже и реже переходили в контратаку. Сейчас даже пылинка могла склонить чашу весов в ту либо другую сторону.
Высокий раздраженный голос Раисы прорвался сквозь крики, свист ветра и треск огня.
— Нам нужно подкрепление! Они идут в сторону Храма!.. — захлебываясь, орал гонец. — Долго мы не продержимся!
— Их цель — Храм! Они кричали о ложных богах! — Льорос Сарано, словно нарочно, оказался здесь же. Он будто наскакивал на командира, поддерживая левую руку правой.
— Нам не прорваться! — рявкнула Пулия. — Отовсюду! Как крысы лезут!! Только чу…
Стараясь расслышать ее, Аррайда неосторожно подалась к краю крыши, поскользнулась и нелепо взмахнув руками, слетела по покатому навесу в клокочущее варево безумия. К счастью, падать было невысоко — чуть больше двух ярдов. Наемница не разбилась и даже осталась на ногах. Смутно подумала, сейчас придется отбиваться, пробиваться из толпы в сторону легионеров… Чьи-то руки поддержали ее. И даже сквозь завывание бури было слышно, как, будто диковинные плоды, со стуком падают на мостовую дубины из враз ослабевших рук. Красные огоньки-глаза разбуженных данмеров поворачивались к Аррайде, точно подсолнухи к солнцу. И данмеры, увязнув, как в смоле, в пропитанном пеплом воздухе, в темноте, разбавленной светом костров и огненных заклинаний, плавно опускались рядом со своим оружием, точно их ударили под колени — все расширяющимися кругами. Считать синяки, досадовать, злиться на свое безумие — все это они будут потом. А сейчас маятник качнулся, но не от беспричинной ярости к столь же беспричинному обожанию. Пробужденные спящие ощутили настоящую свободу. И как некогда, принимая клятву Лландраса, Аррайда произнесла для всех, внимающих ей среди свиста ветра и рева пламени: