Глаза Дэниела загорелись.
Эмили стояла на своем.
– Почему бы вам не убраться с моей земли, – сказала она, – и не вернуться на свои сто акров без вида, прежде чем я не позвонила в полицию и не обвинила вас в незаконном проникновении?
Он выглядел, словно олень в свете фар, и она никогда не была так горда собой, как сейчас.
Затем он ухмыльнулся, развернулся на каблуках и пошел прочь по лужайке.
Эмили захлопнула дверь так сильно, что дом завибрировал. Она посмотрела на Дэниела, растерянного и озадаченного, и увидела в его глазах ту же обеспокоенность, которую чувствовала сама.
Эмили стояла в коридоре разгневанная, сердце выскакивало из груди. Тревор Манн вывел ее из себя.
Но ей некогда было думать о злости или о его визите, поскольку ее мысли вновь вернулись к письму, лежащему в ее заднем кармане.
Письму от ее отца.
Она достала его и стала с трепетом рассматривать.
– Ну и козел, – начал Дэниел. – Ты на самом деле думаешь…
Но он остановился, увидев ее выражение лица.
– Что у тебя там? – спросил Дэниел, нахмурившись. – Письмо?
Эмили посмотрела на конверт, который держала в руках. Обычный. Белый. Стандартного размера. Он выглядел так безобидно. И все же она так боялась того, что могло быть внутри. Признание в преступлении? Или в том, что он был тайным шпионом или что у него была другая женщина? А если это предсмертная записка? Она не знала, как справится, если это окажется так, и не могла представить, как отреагирует, если это окажется что-то из вышеперечисленного.
– Это от моего отца, – тихо сказала Эмили, поднимая глаза на него. – Я нашла это в его вещах.
– О, – сказал Дэниел. – Наверное, мне стоит оставить тебя. Прости, я не знал…
Но Эмили потянулась и положила свою ладонь на его руку, чтобы удержать его.
– Останься, – сказала она. – Я не хочу читать его в одиночестве.
Дэниел кивнул.
– Пойдем присядем? – его голос стал более мягким, более заботливым. Он указал на дверь в гостиную.
– Нет, – сказала Эмили. – Сюда. Пошли за мной.
Она повела Дэниела вверх по лестнице и вдоль длинного коридора, ведущего в кабинет ее отца.
– В детстве я только смотрела на эту дверь, – сказала Эмили. – Мне никогда не разрешали заходить туда. И смотри.
Она повернула ручку и открыла дверь. Пожав плечами, она повернулась к Дэниелу.
– Она даже не была заперта.
Дэниел участливо улыбнулся. Он будто ходил вокруг нее на цыпочках, и она понимала почему. Содержимое письма могло оказаться для нее динамитом. Оно могло запустить катастрофическую реакцию в ее мозге, погрузить ее в глубокое отчаянье.
Они вошли в темный кабинет, и Эмили села за стол отца.