Мэгги встала и медленно прошлась по комнате под гипнотическую мелодию «Dream Again»:
Если воды морские разойдутся вдруг, если горы вздохнут, я буду так же грезить.
— Мне казалось, что я живу чужой жизнью, Джонни, что я марионетка и не знаю, кто дергает за ниточки.
Знала бы Мэгги, как я ее понимаю.
— Эндрю очень рассудительный человек. Он говорил: если тебе плохо, иди к специалисту. Для него все проблемы решаются вот так просто. Теперь я понимаю, что то временное бесплодие было лишь вершиной айсберга; вся моя жизнь пошла наперекосяк, я угодила в ловушку и не знала, как из нее выбраться.
Мэгги смотрела в пол пустым, потерянным взглядом. Я хотел обнять ее и не смел. Моя подруга боролась с собой и должна была справиться сама.
— Потом я забеременела и решила, что теперь все наладится. Ведь чудо — знак божьего благословения, верно?
Ее лицо на миг посветлело.
— Мы ждали мальчика. Хотели назвать его Кристофером. Беременность была тяжелая, и я почти не выходила из дома. Украшала детскую, покупала одежку, коляску и всякие малышовые вещи. Это произошло, когда я была на четвертом месяце. Я читала на балконе и вдруг почувствовала, что случилась беда. Не было ни боли, ни каких-то странных движений внутри. Вообще ничего. Я положила руку на живот и расплакалась…
Она осеклась и замолчала.
— Мэгги…
— Я должна тебе все рассказать, Джонни.
Я обнял ее. Мэгги плакала, уткнувшись мне в плечо. Я немного подождал, потом бережно отстранил ее от себя и ладонью вытер подруге слезы.
— Мы поехали к врачу, и он подтвердил то, что я и так знала. А потом наступил мрак. Из меня достали мертвого ребенка. Я никому такого не пожелаю. К такому нельзя подготовиться и свыкнуться с этим нельзя. Никак.
— Мэгги, это ужасно. Я даже представить не мог, через что тебе пришлось пройти.
— Родители знают, что у меня случился выкидыш, но подробностей я не рассказывала. И вряд ли расскажу — какой теперь в этом смысл… О том, что было дальше, они тоже не знают.
В глазах Мэгги был страх и что-то еще, чему я не знал названия.
— Я принимала антидепрессанты, без них мне было бы совсем худо. Через несколько месяцев, примерно когда Кристофер должен был бы появиться на свет, Эндрю вернулся домой и увидел, что пол в гостиной превратился в щепки, а я сижу посреди комнаты с топором в руках. Я просто изрубила весь паркет. У Эндрю были такие же глаза, как у тебя сейчас.
Мэгги улыбнулась.
— Все это так грустно, Джонни. Я помню, что творилось у меня в голове. Мне показалось, что сын не родился мертвым, что он жив, но Эндрю прячет его от меня где-то в доме. Я замахнулась на мужа топором и сказала, что, если он не отдаст мне Кристофера, я разрублю его на куски. Тогда меня положили в больницу на неделю.