— Вы говорите ерунду. Жизнь — не бульварный роман. Он не ревновал…
— Кто?
Женщина стушевалась. Нервно поправила прическу.
— Муж… Мой муж не был ревнивцем!
— А вы не давали повода?
— А я не давала повода. У нас была на редкость дружная семья…
Эпизод пятый. Восемь месяцев и одиннадцать дней до происшествия
— Ты знаешь, я, кажется, влюблена.
— В кого? Впрочем, я и сама скажу в кого. В Семёна. В Сёмочку.
Дама вспыхнула, нервно поправила кудряшки.
— С чего ты взяла?
— С того, что — вижу. Тем более что по нему половина наших дамочек страдает. А что — парень видный, не хам. Не современный какой-то — джентльмен из позапрошлого века. И фигура.
— При чем здесь фигура?!
— При том, что дамы бальзаковского возраста обращают внимание на фигуру. Это в двадцать плевать, как выглядит твой избранник. Пусть хоть как гиббон. А после тридцати пяти приятно наблюдать подле себя молодое сексуальное тело. Потому что гиббон твой состарился и точно стал на гиббона похож!
— Тьфу на тебя, все ты опошляешь.
— Не опошляю, а называю своими именами. Я бы сама с удовольствием за ним приударила. Уж так бы приударила!
Подруга вскинула головку, кокетливо стрельнула глазками.
— Я ведь еще ничего! Могу еще очень-очень… нравиться мужчинам. Но… он почему-то положил глаз не на меня, а на тебя.
— С чего ты взяла? — вновь вспыхнула Светлана, хотя уже была пунцовой.
— Э-э, подруга, да ты как светофор! Машины на перекрестке можешь останавливать! Кто же не видит? Как пары ни разбираем — он с тобой играет. Хотя партнерша по игре ты, подруга, не самая сильная. Есть у него противники поинтереснее. Между играми — тары-бары.
— Мы просто разговариваем. Ни о чем!
— Хотела бы я с ним — ни о чем. Только он почему-то с тобой — ни о чем. А я ни при чем! Про вас только все и судачат. Чуть не пари заключают — когда?
— Что «когда»?
— То «когда»! Эх, я бы секунды не думала, кинулась к нему в объятия.
— У тебя же муж.
— Вот поэтому и кинулась бы! Потому что муж… объелся груш. И теперь кушает их дай бог раз в две недели. А я… — повела плечами, усмехнулась, — девушка горячая, мне тех груш килограммами нужно, чтобы накушаться! Голодная я! Жизнь уходит. Не тридцатник мне уже… Может, это мой последний шанс фрукты-овощи отведать? А после аппетит пропадет. И что в остатке — пенсия, муженек с газетой и «уткой», борщи, сон на разных кроватях? Тоска смертная. Да я бы теперь, кабы кто погорячее нашелся, к нему как бабочка на свет…
— А крылышки обжечь?
— Да черт с ними, с крылышками, лишь бы закрутиться, забыть обо всем. Хоть на полгодика. А там… трава не расти. Эх, где мой избранник? Где мой принц… с ракеткой? А ты, подруга, подумай. А сама не хочешь, мне его отдай. Уж я раздумывать не стану, уж я так с ним поиграю — десяти сетов мало будет!