По прибытию на базу познакомил дервиша с Аяной. К моему удивлению и пустынница, и дервиш кроме вежливого любопытства не проявили никаких других эмоций. Со стороны пустынницы могу понять, тысячелетия просто так не проходят, видала она много и всякого, но вот дервиш…
На мой вопрос тот просто пожал плечами и сказал, что Аллаху ведомо, что он творит, и не ему, скромному дервишу, судить о его деяниях. Все забываю, что он — правоверный мусульманин и принимает все просто. На все воля Аллаха, кисмет. Но рассказы кум-пэри о прошлых временах Ёркин слушает с интересом еще большим, чем у меня, и, к моему удивлению, он их записывает. Из своего тощего хурджина дервиш вытащил толстую, почти полностью исписанную тетрадь и несколько карандашей, которыми и заносит мудрость веков в свой талмуд. Пару добротных, толстых английских блокнотов дервиш принял с искренней благодарностью, как и набор цветных карандашей. А что, завалялись они у меня, а человеку понадобится.
Хилола вот-вот вылупится, счет пошел даже не на часы, на минуты. Раз так, то я сторожок на капсулу-кокон поставил, чтобы постоянно около нее не бдить. Так вроде бы все с девочкой нормально, ну, если превращение в сув-пэри можно считать нормой. С подобранной мною в Коканде девочкой тоже все неплохо, как и с пацанами. Лишь бы эта девочка не сорвалась. Лишь бы ее не пришлось ликвидировать. С этими довольно невеселыми мыслями я закончил проверку и встал с колена. Повернувшись, я поглядел на давно ощущаемый мной сгусток силы. Хотя обладатель ее очень серьезно маскировался, да и двигался интересно, мелкими порталами. Я так не умею пока.
Неподалеку на поваленном стволе сидела очаровательная даже по моим меркам китаянка, в изящном темно-зеленом с вышитыми алыми розами шелковом брючном костюме. Отвлекая внимание от красивых ног, из-под длинной полы выглядывали семь ярко-рыжих лисьих хвостов. Сложную прическу украшали несколько вычурных заколок, в высоких лисьих ушах с десяток серег, причем от них тоже силой сквозит. Плюс подобные же браслеты. Артефакты? Какая интересная особа. И личной силищи у этой очаровашки кратно относительно Аяны, и она даже несколько сильнее уничтоженной мною ведьмы. И это не считая артефактов. Интересно, кто это?
Упомянутая Аяна скромной мышкой замерла неподалеку, как будто она тут совершенно не при чем. Впрочем, я сам дал ей разрешение привести своих «сестер». Разве я мог подумать, что одна из них кицуне. Или как там их по-китайски, на каком-либо из диалектов?
— Асалом алейкум, прекраснейшая. — Вежливость великая вещь, этикет тоже. Дает время подумать, по крайней мере.