Часть 20. Книга отца Бонифация
1 сентября 2-го года Миссии. Суббота. Утро. Большой Дом, комната на первом этаже, в которой лежит раненый отец Бонифаций.
Медленно, но верно раненый священник шел на поправку. Кризис миновал, температура больше не поднималась, и даже дышать ему удавалось почти без боли. Вместе с тем отцу Бонифацию довелось узнать, как сильно его любят в племени Огня, причем не только кельты-думнонии, но и все прочие. К самому священнику депутации поклонников, разумеется, не пускали, но вот переданные ими букеты полевых цветов и полные лесных ягод плетеные лыковые туески доставляли исправно. Цветы ставили в узкогорлые керамические вазы, которые в количестве нескольких штук изготовил Альбин-гончар, а ягоды леди Люсия вежливо и настойчиво заставляла есть. Во-первых – от души дарено, и во вторых – полезно для выздоравливающего организма. «Господь, – говорила она ему, – хочет видеть вас живым и в добром здравии. А посему – кушайте…»
В силу своих удивительных способностей очень быстро осваивать все новое отец Бонифаций уже вполне неплохо владел русским языком – точнее, тем его вариантом, на котором происходило общение членов племени Огня между собой. Естественно, это был уже не совсем тот русский язык, на котором писали Пушкин и Толстой. «Великий и могучий» в разговорном варианте представлял собой так называемый «креольский диалект»>[42], с обилием разных специфических слов – частично перенятых у аборигенов-кроманьонцев, французов или кельтов, а частично самостоятельно возникших на стыке культур. Медленное, но верное изменение языка было неизбежным явлением в данных условиях. Петрович, наблюдая эту тенденцию, поначалу беспокоился и даже пытался остановить ее, но потом понял, что с этим ничего не поделаешь. Через несколько веков русский язык будет едва узнаваем, но все же можно надеяться, что основа его сохранится и потомки смогут прочитать то, что будет написано первыми поселенцами им в назидание… Для них, – тех, что придут после, – необходимо оставить богатое наследие. И в первую очередь это должны быть духовные заветы. Иначе высок риск, что все пойдет прахом. И вот тут-то появление потенциального духовного лидера, – не дилетанта, а, можно сказать, профессионала (главное, имеющего Призвание), – было очень кстати. Правда, племя Огня едва не потеряло этого человека, но, к счастью, все обошлось: не иначе как Господь проявил свою заботу, сохранив его жизнь. Сами же обстоятельства, при которых пострадал священник, непременно должны были прибавить ему авторитета и определенной репутации в народе.