– Никак, не получается, – ответил Командир, – в тот год, когда мы отправились в путешествие в далекое прошлое, страна как раз отметила шестьдесят пять лет нашей Великой Победы…
– Победы? – недоверчиво переспросил старший сержант. Он растерянно моргнул и провел рукой по горлу.
– Да, победы, – подтвердил Командир, – девятое мая сорок пятого года, раздолбанный вдребезги и взятый штурмом Берлин, алое знамя над Рейхстагом, Гитлер, как загнанная в угол крыса сожравший яд в своем бункере, немцы, согнувшие свои спины перед советским солдатом в поклоне «чего изволите»…
Это слово, – «Победа», – было подобно магическому заклинанию для всех советских людей, кто в меру сил боролся с немецкими захватчиками – для бойцов и тыловиков, женщин, стариков, детей. Победа! Это была Цель, тяжкий путь к которой проходил сквозь горе и смерть. Слово это стало святым для нас. И каждый глубоко верил, что жизнь его, отданная во имя того, чтобы навсегда победить фашистскую гадину, хоть на миг приблизит то светлое будущее, когда и Советская страна, и весь остальной мир смогут вздохнуть свободно. Слово это, сказанное странным человеком при странных обстоятельствах, как утверждение чего-то уже свершившегося, вызвало в нас сильнейший отклик. Я ощущал, как сердце бьется сильно и радостно, и в этот момент я искренне поверил, что все сказанное этим Орловым – правда. Кроме того, я внезапно понял, что этот человек – наш. По-настоящему наш. Я бы даже сказал «наш, советский» – что-то такое было во всем его облике, что всегда характеризовало «наших» людей. Так, значит, мы победили! Мне хотелось тут же расспросить о подробностях. Но я сдержался, зная, что для этого еще будет и время, и возможность.
Думаю, что нечто похожее на эти мысли пронеслось и в головах моих спутников. Я даже уловил какой-то тихий вздох, который издали мои товарищи, выслушав последнее сообщение Орлова.
– Победа… – наконец расплылся в улыбке старший сержант; голос его звучал удивленно-радостно, хотя и сдержанно, – это хорошо. Только ждать долго, почти три года. Нам говорили, что в лагерях дольше года мало кто выживает. Но, несмотря на все сказанное, я не понимаю, почему вы, товарищ Орлов, тогда здесь, а не у себя в счастливом будущем?
И тут Командир как-то резко помрачнел.
– А вот этот вопрос сейчас не обсуждается, – довольно грубо ответил он, – на то была причина, и она довольно веская, но сейчас не место и не время для этого разговора. – Взгляд, которым он обвел нас, снова стал тяжелым. – Сейчас речь о вас, товарищи экспатрианты>[52]. Если точка перехода, через которую вы проникли в этот мир, уже закрылась, то вы здесь с нами навсегда, обратно мышеловка не выпускает. Если она еще открыта, то попасть обратно вы сможете только туда, откуда пришли – то есть в объятия жаждущей вас видеть ягдкоманды. Поскольку вы нам не враги, то сами можете сделать выбор; уйти при возможности обратно или остаться с нами. – Он помолчал, давая нам возможность оценить перспективы. – Ну что, каково будет ваше самое верное решение?