– Молодец, парень, – ответил проводнику товарищ Орлов каким-то теплым, душевным тоном, – такие нам нужны, ты принят. Я, конечно, с тобой еще раз побеседую, но в ряды ты годен. Только сразу тебе скажу, что твоя ненависть к бошам тут не пригодится. Тут вообще никого не надо ненавидеть, поскольку реалии таковы, что сегодняшний враг может стать завтрашним союзником. От этого никто не застрахован.
– Это неправильно! – с сильным малороссийским акцентом вдруг выкрикнул Голубенко, и его неприятный фальцет произвел некоторый диссонанс в спокойной и размеренной беседе. – Вы же называете себя товарищем, а он враг, белогвардеец и дворянская сволочь! Это он завел нас в этот лес. Я его за это ненавижу…
– Стоп, хлопчик… – Командир тоже перешел на малороссийский акцент; он вприщур смотрел на парня и его взгляд выражал явственную неприязнь. – Это шо еще за выкрики с места? Вы шо, хотите быть святее товарища Сталина, который объявил амнистию всем бывшим белогвардейцам, которые не участвовали в борьбе против советской власти? А ну давай, докладывай, кто ты есть такой на этом свете, только по-быстрому. Швыдче, швыдче!
– Я Миколай Васильевич Голубенко, – заикаясь, начал наш бузотер, – украинец, родился двенадцатого февраля одна тысяча девятьсот двадцать четвертого года в селе Санжары Харьковской области, комсомолец, призван в Красную Армию военкоматом города Бузулука, рядовой боец…
– Стоп, – сказал товарищ Орлов, – сейчас твой статус называется «военнопленный», и ты его пока не переменил. Скажи – что лично ты сделал для общей Победы? Ударно трудился в интересах Третьего Рейха?
– Товарищ командир, – неожиданно сказал старший сержант Седов, – он уже три раза поднимал бучу по этому поводу. Первый раз перед побегом – и тогда нам пришлось долго его уговаривать; второй раз – уже здесь, когда стало ясно, что проводник завел нас незнамо куда; и третий раз – перед тем как нас настигли немцы. У Александра еще оставались силы, чтобы бежать, но этот Микола схватил его за ногу и не отпускал, пока нас не догнали. Мол, сдохнем, так вместе…
– Предатель! – окрысился на старшего сержанта Голубенко.
– Нет, любезный, – жестко ответил товарищ Орлов, – предатель – это ты! Три раза – этого, как говорят в русских сказках, вполне достаточно. У нас с этим тут просто. Расстрельных команд нет, честь быть казненным по приговору суда еще надо заслужить, – поэтому ты можешь встать и идти отсюда на все четыре стороны. Никто тебя не держит. Лес тебя примет и похоронит. Мы об тебя руки марать не будем, зато звери тоже хотят жрать. Вали отсюда – живей, раз-два, раз-два! Мы и так потратили на тебя слишком много времени.