Какие громадные ели… Сколько им может быть лет? Может, они были уже большими деревьями, может, только выбивались из-под земли, когда по этой дороге шли в Хатан светловолосые брат и сестра, бродячие лицедеи. Или не по этой? Или здесь тогда не было ни леса, ни дороги? Прошло ведь пятьсот лет, а земля тоже меняется, хоть и не так быстро, как люди. А память ничего не рассказывает мне, молчит она, моя странная память…
Я вертела в пальцах шишку. Спутники мои разбрелись по лесу, весело перекрикивались, но эти голоса, гул качающихся елей доносились до меня все глуше и глуше. Когда же это началось? Еще год назад я работала в Институте у Маэры и считала биотронику своим единственным призванием. Маэра, кстати, тоже так считал, а его слово в институте значило много. Шла серия опытов, шла на редкость неудачно, провал за провалом, Маэра нервничал, доставалось и младшим сотрудницам, и мне самой, и вот после очередной неудачи я, расстроившись вконец, ушла домой спать.
И едва успела свалиться на кровать в комнате гостиницы, которую привыкла называть домом, как пришел сон. Мне снилась долина в осеннем лесу, поросшая редким чахлым кустарником, желтела листва, мокрая после дождя глина расползалась под сапогами. Да, на мне были высокие, выше колен сапоги, кожаная куртка с широкими рукавами, и поверх нее кольчуга, железные колечки тускло поблескивали, и у широкого пояса в причудливо сплетенных ножнах висел меч, я знала, что он называется кордом. Я шла по этой поляне, подминая сапогами низкие кустики и вялую траву, а рядом шел человек, одетый так же, как я, только меч у него был огромный, двуручный, и сам он был на голову выше меня. Он что-то говорил, склоняясь ко мне, убеждал в чем-то, темные глубоко сидящие глаза хмурились; но слов я не слышала. Я не слышала своего голоса, когда отвечала ему и почему-то смеялась. Зато я видела все очень четко: от капли дождя, застрявшей в темных жестких волосах моего спутника, до полустершейся резьбы на оголовье его меча, до мокрой ветки, качавшейся в пяти шагах от нас.
Внезапно я проснулась и долго лежала с бьющимся сердцем, недоуменно глядя в низкий потолок гостиничной комнаты. Не может быть, чтобы это был сон! Пахло сырой глиной и прелыми листьями, короткий меч бил по бедру, и тяжесть кольчуги…
Я заснула вновь в тайной надежде, что сон вернется, но этого не случилось. Приснилось другое. Я стояла на крепостной стене меж зубцами в рост человека, а далеко внизу расстилались ослепительно зеленые поля, иссеченные белыми нитками дорог. Дул ветер, такой сильный, что я пошатнулась и, боясь упасть, схватилась за круглый камень, торчавший из выщербленной кладки. Стена, наверное, издалека гладкая и ровная, вблизи казалась наугад слепленной из булыжников. Не верилось, что она простоит еще столетья, если ее не разрушат люди.