Странник вздрогнул и повернул голову:
— Надеюсь, что в гости… Ты знаешь, где граф Юлиуш Олл проживает? Сможешь дом показать?
— Знать-то знаю, — кивнул старик, с интересом прищурившись на попутчика, — только, чую, меня в пекарне так заждались, что, поди, блажат пуще коровы. Граф-то живут совсем в другой стороне, да и не дом у них, а что ни на есть замок. Мимо не пройдете, любой в городе покажет. А вы, никак, свататься собрались?
— Свататься? — Черноволосый рассмеялся. — Нет уж, увольте. Дела у меня в городе, вот по рекомендации и собираюсь у лорда Олла остановиться. А что, там идет отбор женихов?
Возница покачал головой.
— Да в том-то и дело, что совсем не идет. Тут графья намедни даже бал закатывали, чтобы племянницу пристроить, да и тот конфузом обернулся. Один из менестрелей тамошних то ли выпил чего, то ли просто ума лишился, но такое учинил при всей меррианской знати, что их сиятельство запустили в нахала кувшином вина, а потом так разорались, что музыкантишке в окно пришлось скакать. Какие уж тут смотрины? Госпожа Флора в слезы, гости по домам заспешили, потом, почитай, сутки по городу шепоток ходил — вот уж позорище для графской семьи-то.
— Интересно вы тут живете, — усмехнулся странник, закатывая рукава рубахи и снова вытирая со лба испарину. — А чем же менестрелишка графа в гнев поверг?
— Говорят, песнюшку какую-то похабную спел: как ордальон да некромант девицу не поделили. — И старик засмеялся, будто квочка раскудахталась.
На враз вытянувшемся лице черноволосого застыла кривая усмешка:
— И как же зовут этого… шутника?
— Так-то Сианном величают, а полного имени, поди, и не знает никто. Больно уж заносчивый тип, всё сам по себе держится, друзей не заводит, — охотно поделился возница и ткнул пальцем в сторону приближающихся ворот: — Вот он, Мерриан.
Попутчик окинул равнодушным взглядом городскую стену, молча кивнул и угрюмо уставился на пыльные носы собственных сапог.
— У вас, господин, говорите, письмо рекомендательное было? — осторожно спросил возница, направляя кобылку на опущенный мост. Одновременно туда же, качаясь и дребезжа, попыталась заехать груженная горшками повозка. Горшечник на мельника зыркнул недобро, но натянул поводья и телегу придержал. Старик расплылся в улыбке, весьма довольный собственной значимостью, хотя, скорее всего, горшечник просто пекся о хрупком товаре. Копыта пегой лошадки гулко застучали по деревянному настилу, а возница снова обернулся к своему попутчику:
— Тут у нас вот дела какие. На воротах стражникам велено досматривать всех новоприбывших, дабы, — он выпрямился и, очевидно, процитировал кого-то с важностью, — исключить проникновение к добрым ордалианам заразы пришлой, чтобы не смущали нелюди речами своими умы праведные и не чинили деяний злокозненных. Так что бумаги свои наготове держите.