— Пять.
— Упырь.
— Набавлю.
— Стукну.
— А вот это — не нужно! — воздел пухлые руки радетель.
— Две.
— Но возок представьте. И озаботьтесь прошением в гильдию о дозволении врачевания, поелику…
— Понял.
И они разошлись, почти довольные друг другом.
Сольвега стукнула по исхудавшему мешку. Взлетела пыль. Радостно засмеялся Микитка.
— Ой, держите меня! — всплескивая обвалянными в муке руками, охнула Сольвега. — Ох, трое держите, четверо не удержат!
Тумаш с Саввой рады были стараться. Андрей — не все синяки еще зажили, — чуя подвох, остался в стороне. И правильно. Неотразимая в ближнем бою Сольвега грудью разметала помощничков. Тумаша приложило об угол стола, Савву мало-мало не закинуло в очаг. Попытка возмутиться была пресечена неумолимо.
— У, ряхи бесстыжие, — свирепствовала ключница, — оглоеды, коты подзаборные. Совести у вас нет! Мыши скоро с голоду разбегутся. Толокна в кадушке на дне, по ларю с мукой ветер свищет, шемаханское пшено кончилось, а вы жрете да девок лапаете, саранчуки!
— Такую лапнешь, — прогудел Савва, потирая колено. — Себе дороже.
Сольвега метнула в него косой взгляд, грохоча в котле уполовником.
— «А когда я стану вот так, — осторожно прошептал Андрей, — то мне плевать, на какой стороне у тебя тюбетейка».
Масла в огонь подлил воротившийся Юрий. На крик и грохот в кухню прибежали Сашка, Ястреб и зареванная Сёрен — Лэти ушел с фрягом Хотимом Зайчиком. Ушел ненадолго — надолго обряд не отпустил бы, но сиротка все одно рыдала, как по покойнику.
Ястреб грохнул кулаком об стол, заставив кухонную утварь, на радость Микитке реявшую под потолком и гоняющую по углам взрослых дяденек, вернуться на предназначенные места.
— Десять шельг, — почти неслышно фыркнула Сольвега. — Это ж муки три мешка.
Ястреб выслушал, ухмыляясь, запустил пальцы в волосы:
— Да-а. Ну, лошадки есть. А вот где я им возок достану?
Мужчины переглянулись.
— Стоит у нас… какая-то развалина, — мученически признался Юрий.
— Так что ж ты… — мужчины вскинулись смотреть.
— Да, развалина, — Андрей пнул колесо. — И в печку не сгодится.
Ворота были распахнуты, по каретному сараю плавала подсвеченная солнцем пыль, пахло трухой и сеном — хотя сена здесь не хранили лет пятнадцать.
— Все равно исправлять придется, — Тумаш стал закасывать рукава.
Ястреб кивнул.
— А ты, Сольвега, с Андреем за конями. Через картину-ключ их в дом и можно бы завести, да по лестнице спускать намаешься. Ничего, дня через три пригоните. Сёрен за Микиткой присмотрит или с собой?
Ведьма-ключница пожала плечами. Улыбнулась полногубым ртом.
— Так коней ворочать не будем?