И в этом поединке мечей и воль Дагот проиграл безоговорочно. Повернулся. Побежал. И, оступившись, с криком полетел в лаву.
И тут начало рушиться все.
Как во сне, Аррайда примечала малейшие детали происходящего. Четкие, словно время остановилось, нарочно позволяя их запомнить.
Вскипает лавовый океан. Летят вниз дощечки. Мотаются и бьются веревки. Обугливаются растрепанные концы.
Могучая рука тянется сверху и вместе с доспехами, как альфика за шкирку, выдергивает Нереварина на каменный пол. Он ходит ходуном, летят камни.
— Ты высоты… боишься…
— Шармат с ней. Помогай мне. Двигайся!
Аррайда то ползет, отталкиваясь руками и коленями, то Глорб тянет и толкает ее вперед и вверх, забрасывает на каменные ступени, с рычанием подтягивается сам. Дергает за рычаг. И буквально вталкивает девушку в тесный коридор, когда пол позади с грохотом проваливается, и щели плюются лавой, и двери за спиной сминаются под тяжестью обвала.
Каменный пол коридора холодный и устойчивый. Призрачно светятся сыроежки. И впереди стоит женщина в легком голубом платье, таком неуместном здесь.
— Неревар! — вибрирующие интонации знакомого голоса побуждают подняться. И тело Аррайды остается лежать, а дух стоит перед Азурой, глаза в глаза. Нереварин даже чуточку выше. И массивнее в доспехах. Азура улыбается краешками губ.
— Вот мы и встретились лицом к лицу. Снова.
— Я думала, это предсмертный бред, видения.
— Твоя клятва вернуться из-за Луны и звезд?
— Которой луны из двух? Или трех? Одну удержал Вивек над священным городом… кажется… — Аррайда поморщилась. Щеку саднило. Похоже, она здорово ободралась о камни лицом, когда падала. Вот и конец несравненной красоте.
Богиня дернула ноздрями:
— Не говори мне про этого прощелыгу. Ну вот, всю красоту момента изгадила.
— Хотелось произнести пафосную речь?
Азура улыбнулась, едва сдерживая смешок:
— А мне положено. И в Пещере Воплощения тебя это не напрягало.
— Там были сны. А здесь я, кажется, умираю.
— Не надейся! На вот, — даэдра стянула с пальца кольцо с черным камнем, похожим на зрачок. — Кошачье зрение пригодится в твоих авантюрах. И возможность почти не уставать.
— Все?
Азура взяла Аррайду за плечи:
— Нет. Я еще хочу сказать спасибо за свой народ. Я прокляла его когда-то за коварство. За то, что кто-то присвоил себе божественность. Теперь я снимаю это проклятие. Дагот убит, мора больше нет.
— Они снова просветлеют?
— Золота кимеров не вернуть, — произнесла богиня строго. — Пепельная кожа и алые глаза пусть напоминают данмерам о том, чем кончаются свары с богами. И предательство.