— Вот что мне интересно, не выдержал затянувшегося молчания аптекарь. — Сродни ли видения Нибани Месы тем снам, что навевает Дагот, или они имеют другую природу?
— Как представлю, что кому-то снюсь… — Эдвина передернула плечами. — Словно за мной раздетой кто-то подглядывает. Нет, хуже, чем раздетой!
— Снюсь… — мечтательно завел очи Лин.
— К снам провидиц следует относиться серьезно. Они предупреждают нас о грядущих бедах и помогают уцелеть. Они сберегают нашу веру во тьме и не отдают во власть злобных видений, навеянных Красной Горой.
— Кстати! — хлопнул себя по лбу аптекарь и поморщился. — Среди Уршилаку ведь не было спящих, тех безумцев, что в городе?
Похоже, и до диких земель добирались вести и объяснять ничего не пришлось. Ашхан торжественно кивнул.
— Сила Дагота велика, но над нами не властна. Нас бережет Луна-и-Звезда.
— А может, вас просто давить невыгодно, — буркнул Черрим под нос.
— Выгодно! Они знают такое, что может его остановить. Удивляюсь я Даготу…
— Знания есть в разных колодцах. Можно засыпать один, но пропустить остальные. Можно засыпать все, но тогда вода прорвется где-нибудь еще. Кроме того, Нереварин — отражение шармата, врага. И тот будет искать сражения с ним, а не с нами. Вам… я не должен этого говорить.
— Так поздно, уже сказал, — оскалился котище веселой улыбкой. — И вообще, будем прятать знания один от другого, так и разобьют нас по-одиночке. А ведь нам придется драться рядом, вождь. У жены под юбкой не спрячешься.
— У меня нет жены.
— В примитивных культах всегда имеется дуаль благостного бога и его вечного врага, и они постоянно ищут встречи, — сказал Тьермэйлин назидательно и скрылся в темноту. Ему с хаджитом первыми выпало сторожить. Сул-Матуул промолчал. Они с наемницей лежали у костра голова к голове. Аррайда нашарила в темноте и стиснула его руку:
— Я не обижаюсь, — шепотом отозвался ашхан, гладя девушку по волосам. — Я готов сказать тебе то, что не сказал бы никому другому. Не потому что ты молодая и красивая. Черрим прав. У тебя есть особое свойство склонять к себе сердца.
Аррайда рывком нырнула под шкуру, чувствуя, что краснеют уши.
— Дагот, Враг, это тоже умеет, — прожолжал ашхан. — Но посредством своего, черного волшебства. Вы с ним как тьма и свет. Когда светит солнце, всегда есть тень. Он всегда был тенью Неревара.
— Ворин был мо… его другом.
— Это было слишком давно. Не дай врагу обмануть себя, прикрываясь дружбой.
Его слова приснились Аррайде золотой сияющей нитью, за которую она держалась в темноте.
Пепельная буря налетела, когда путники уже несколько часов были в пути. Небо вдруг сделалось низким, красная пыль и мелкие камушки, поднятые ветром, завихрились в воздухе. Обнаженную кожу секло, стало нечем дышать. Аррайду и Сул-Матуула защищали закрытые шлемы, а Черриму с Эдвиной и Лину пришлось обмотать лица кисеей, и все трое спустили пониже капюшоны и крепче стянули завязки на них.