— Это древний рецепт. Такую готовили еще для Аландро Сула.
Он прикрыл глаза наемницы платком.
— Полежи так немного.
— А он кто? Ты призвал представителей племен собраться у его могилы…
— Он щитоносец Неревара. Ты слыхала «Пять песен о короле Вулфхарте»? Их часто пересказывают у наших костров. Там есть и шестая, тайная песнь. Как Неревар принес на Красную гору клинок, скованный из звона лунной тени, чтобы сразить Лорхана и Вулфхарта, его союзника.
Звуки и запахи были сейчас особенно резкими. Хриплый присвист костра, вонь смолы и сажи. Короткое дыхание Звездочки по ту сторону. Отдаленное бульканье грязи в колодце. Шаги. Скрип чешуй на панцире Сул-Матуула, когда он двигался. И голос:
— Рядом с владыкой были Думак, вождь двемеров, с божественным молотом, и Аландро Сул, сын Азуры, одетый в призрачную броню. Вулфхарт сразился с Сулом, но не мог его убить, и сам умер от страшных ран. Но до того успел ослепить противника.
Ашхан перехватил руку Аррайды, не давая сдернуть платок.
— Когда Неревара убили, Сул бежал от мести Триединых, потому что был свидетелем их предательства. И с тех пор жил с нашим племенем, и его имя стало для нас священным. Говорят, Щит теней тоже ему принадлежал. И Аландро Сул перед смертью велел отнести его в недра Когоруна — то ли в память о победе и поражении, то ли как испытание для будущих воинов.
— У него был совсем другой щит, — вдруг сказала Аррайда. — Овальный, ростовой, с заостренным нижним концом, чтобы упирать в землю. Из «крови Вварденфелла», эбонита. Полупрозрачный… черно-лиловый… С золотым узором по краю, как от сплетенных веток.
Слова текли так же, как мгновенно и ярко выспыхивали в голове воспоминания.
— Он прикрывал меня… Враги подошли очень близко. Толкнули в низ щита, коварный удар… И когда Сул повалился вперед, ударили по голове.
Шипел и плевался искрами костер. По ту сторону костра шипела Звездочка. Но это было не важно. А важна картина, где мальчишка, прикрывавший Аррайду, падает под ноги, а сама она сечет вражеские руки коротким двемерским клинком и хрипло кричит, чтобы Сула вынесли из боя.
— Он выжил, — отозвался ашхан чуть погодя. — И даже имел детей.
— Тебя назвали в его честь?
— Да.
Наемница проснулась у огня, закутанная в шкуры, когда ее осторожно потрясли за плечо. Девушка не помнила, кто снял с нее доспехи и кто устроил постель. Глаза совершенно не болели. Льдистая степная ночь ткала туманности над головой. Величаво двигались луны. Пока Аррайда влезала в эбонит, данмеры загасили костер и сворачивали лагерь.
Управившись, отряд поскакал сквозь степь, а потом по зализанному волнами песку вдоль берега, чтобы свернув в распадок между холмами, оказаться в становище Уршилаку. Последствия скачки давали знать о себе: ногиподгибались, окостеневшие мышцы просили отдыха. Какое-то время Аррайда стояла, держась за седло, бездумно глядя, как разыгравшийся ветер рвет и треплет пламя факелов на столбах ворот. Тучи неслись так низко, что едва не цепляли копья стражников.