Розмари поцеловала его.
– Спасибо и за это, и за все остальное.
Она уехала утром в субботу, 16 октября, и пробыла да даче пять дней. Первые два дня она даже не вспоминала о Ги – это была месть за то, что он так легко и радостно отпустил ее. А может быть, он по ее виду понял, что ей необходимо отдохнуть… Ну ладно, она отдохнет, причем очень долго, и за все время ни разу про него не вспомнит!..
Розмари совершала длинные прогулки по желто-оранжевым лесам, ложилась рано, вставала поздно, прочитала «Полет сокола» Дафны Дюморье и готовила себе шикарные обеды на переносной газовой плите. И ни одной минуты не думала о нем. Но на третий день она загрустила. Ги, конечно, тщеславный, мелочный, эгоистичный и лживый. Он женился на ней, чтобы у него была поклонница, а не подруга жизни. («Ах, эта маленькая мисс из Омахи, какая же она приставучая! И ведь ходит все время за мной по пятам и носит мне газеты!..») Розмари решила дать ему срок в один год, чтобы он стал добропорядочным мужем. Если не станет, она уйдет, и никакие религиозные предрассудки тут не помогут. А пока она снова поступит на работу, сможет зарабатывать и вернет себе чувство независимости. Хотя еще совсем недавно она пыталась от всего этого отделаться. Но теперь она будет гордой, сильной и готовой уйти навсегда, если он не станет таким, как ей нужно.
Но «шикарные» обеды, которые Розмари готовила себе из банок с мясным рагу и перченой тушенкой, начали на ней сказываться. На третий день ее уже подташнивало, и она перешла на легкий суп с галетами.
На четвертый день Розмари проснулась и заплакала, потому что поняла, как ей не хватает Ги. Что она здесь делает одна – в этой холодной и мерзкой лачуге? Что он такого ужасного натворил? Просто напился и овладел ею, не спросив на это разрешения. Да, вот уж действительно смертельное оскорбление! Но сейчас у него, может быть, самый ответственный момент во всей его карьере, а она, вместо того чтобы быть рядом, помочь, находится неизвестно где и жалеет себя с утра до вечера. Да, он тщеславный и эгоистичный, но он ведь актер. И Лоренс Оливье тоже, наверное, тщеславен и эгоистичен. Конечно, временами он слегка привирает, но разве не это так нравилось ей всегда, да и сейчас нравится? – этакая свобода и беспечность в противоположность ее замкнутости.
Розмари поехала в Брустер и позвонила в студию Ги. Ей ответили очень радостно:
– Привет, дорогая! Уже вернулась из загородной поездки? О, Ги сейчас нет, он вышел. Куда тебе позвонить? Ты ему позвони лучше ровно в пять. Погода стоит отличная. Тебе там нравится? Ну и хорошо.