Транспортник тем временем дрогнул, раздался легкий скрип, и мы тронулись с места, причем так мягко, что я даже не почувствовал, что мы поехали, только станция за окном стала медленно двигаться назад, все ускоряя движение. Через несколько мгновений мы уже были в черном тоннеле.
Я поднял взгляд. Напротив меня сидел Кирилл, задумчиво глядя перед собой. Из-за странно падающего света, кажется, что его фиолетовые глаза пульсируют, становясь то ярче, то темнее.
– Кирилл, а почему ты, будучи псиоником, выступаешь против Амара? Почему хочешь его остановить?
Спецназовец поднял взгляд, секунду смотрел на меня, словно раздумывая, стоит говорить или нет, затем горько усмехнулся и произнес:
– Отец. Все из-за него. Он был крупным чиновником на Марсе. Выступал за запрет секты «Свидетели первого контакта» еще тогда, пять лет назад. Сектанты убили его.
– Значит, они убили отца, самого близкого тебе человека. Отец поддерживал тебя… – начал было Кшиштоф, но Кирилл усмехнулся еще более горько, что заставило астрофизика замолчать.
– Нет. Мой отец ненавидел меня. Он не любил псиоников и не доверял им. И, словно в насмешку, судьба подарила ему сына с фиолетовыми глазами. Отец всегда избегал меня, относился с презрением и пренебрежением. Он больше любил моего младшего брата, который родился «нормальным». Только мама меня любила и заботилась обо мне. Так что я рос вроде и с отцом, а вроде и без него. А затем судьба опять посмеялась над ним. Мой брат вступил в секту «Свидетелей первого контакта». Это он убил отца.
На миг воцарилась тишина. Был слышен только легкий вой ветра от пролетающего по тоннелю, подобно пуле, транспортника. Мимо пронеслась, светясь красными, белыми и желтыми цветами, очередная станция. Я даже разглядеть толком ее не успел, пролетела размазанная в пространстве и скрылась в темноте за поворотом.
– Я тогда уже отучился в школе для псиоников, затем прошел подготовку и год как служил в полицейском спецназе на Земле. Я хотел доказать отцу, что я не странный и не «бракованный», что я намного превосхожу всех. Несмотря на то, что он ненавидел меня, я относился к нему как к доброму, но заблуждающемуся отцу.
Кирилл опустил голову, взгляд его стал печальным, а улыбка пропала с лица.
– Я всего лишь хотел… чтобы он гордился мной. И когда я увидел закрытый цинковый гроб и плачущую рядом с ним маму, то поклялся, что разберусь со всеми «Свидетелями первого контакта».
Наконец я почувствовал, что транспортник стал замедляться. Послышался слабый скрип, меня слегка повело, но тут-то лента и пригодилась, не дав мне сдвинуться дальше положенного. Удивительно, что такая тоненькая ленточка настолько прочная.