Амара подняло в воздух и отбросило назад с такой силой, словно его на полной скорости сбил грузовик. Амар Джутхани с тяжелым грохотом ударился о стену спиной и затылком, бухнулся на пол и затих.
Кирилл тут же подскочил к нему и замер.
– Все, – выдохнув, произнес он. – Он под моим псионическим контролем. Спасибо тебе, Алексей. Если бы не ты, то я оставался бы под его контролем. Но благодаря твоему упорству, а также тому, что ты заставил его направить все силы на тебя, я смог прийти в сознание. А уже вместе мы заставили его попотеть еще сильнее и снять пси-контроль с Валентины. Хорошо поработали. Но что удивительно, ты пробудился. Я чувствовал, что это может произойти, еще с того момента, когда ты смог предвидеть атаку щупальца. И все равно я удивлен. Со времен Амара еще ни одному человеку не удавалось пробудиться. Все псионики, появившиеся после него, – это люди, уже родившиеся со способностями.
– Ну, раз прецедент есть, то повтор подобного – лишь вопрос времени, – тяжело дыша, произнес я. – Но сейчас не время разговоров, надо спешить. Скоро корабль взорвется!
– Взорвется? – удивленно воскликнула Валентина.
– Да. Кшиштоф и его товарищи этим занялись.
– Инопланетяне?
Мы с Кириллом переглянулись.
– Объясню по дороге, – пообещал я Вале.
Кирилл взвалил на плечо потерявшего сознание Амара, находящегося под пси-контролем. Такой контроль не даст ему очнуться, пока этого не захочет контролирующий его псионик. Мы выпрыгнули в коридор, пробежали мимо убитых спецназовцев.
– Рад, что у вас все получилось, – произнес Жаарр, увидев нас, затем его взгляд переключился на Амара. – Что будете с ним делать?
– Отдадим под суд. Гляжу, вас неплохо потрепало, – заметил Кирилл.
Ящеры сидят бледные, у некоторых красные глаза, они подслеповато смотрят по сторонам. Тот же, которому снесло руку, глядит в одну точку и, кажется, вот-вот упадет в обморок.
– Поднимай их, Жаарр, нужно спешить, иначе улетят без нас, а оставаться здесь мне как-то не хочется, – произнес я.
Ящер кивнул, посмотрел на товарищей. Те с трудом поднялись, одного мне даже пришлось взять под руку и помочь подняться на ноги, но когда он распрямился, то пошел сам, пусть и прихрамывая.
Помня, что времени до взрыва не так много, я мысленно подгоняю раненых. Понимаю, что они ранены и тут уж ничего не поделаешь. И все же хочется двигаться быстрее, потому что перспектива взорваться мне совершенно не нравится.
Я всеми доступными чувствами ощущаю, как время стремительно уходит и шансы на спасение у нас тают, как снег под лучами палящего солнца.