Перестав сиять, мы продолжали стоять напротив друг друга, соединив поверхности своих ладоней. Осгар медленно убрал из-за наших спин свои длинные пальцы, освободив нас от своих объятий. Он свел руки, вместе сложив их на груди, а длинные пальцы вытянул вниз. Так он и застыл похожий на гигантскую летучую мышь. Событие совместного Сияния закончилось.
Пришли четыре спауна в белых церемониальных балахонах. Они принесли с собой саркофаг из молочного органического стекла и положили в него спящего Осгара. Одни из них стальной лопаткой раздвинул щель рта и положил Осгару в рот небольшую пластинку из питательной органики. Они, стоя с обеих сторон поклонились ему, в полголоса бормоча непонятные слова, закрыли крышку саркофага. И в полном молчании саркофаг вынесли из помещения, гости проводили его, уважительно склонив голову. Лишь Альберто Гирландайо продолжал сидеть на стуле, равнодушно взираю на церемонию прощания со спящим Осгаром.
Событие нашего совместного Сияния многое изменило в мире для меня и для Мюриэл. Мы стали настолько близки, что разделить нас означало убить одного из нас. Мы были теперь важной частью жизни наполняющей Вселенную. Мы теперь понимали акт рождения и появления жизни, как нерушимый базис существования мироздания, без которого существование бытия бессмысленно. И конечно же любовь, без нее невозможна жизнь, как проявление сущности всей Вселенной с ее планетами, галактиками, материей и антиматерией.
Мы переоделись и вышли к гостям. Казалось, что наше Сияние заняло несколько минут, но как оказалось снаружи уже стемнело. Зажглись фонари иллюминации и торжество продолжалось. Дальше это была обычная свадьба, что десятками тысяч проходит у людей, если не считать присутствие множества существ отличающихся от человека своим внешним видом и своими умениями.
Я, вспомнив пожелание Альберто Гирландайо, оставил Мюриэл на несколько минут и разыскал его. Он одиноко сидел в небольшой беседке подальше от шумного события.
— Создатель, вы хотели побеседовать со мной.
Он рассмеялся.
— Не называй меня так. Я не Создатель, я просто ученый, открывший возможность менять живую материю. Зови меня просто Альберто.
Я не мог не удержаться и спросил его.
— Во время церемонии я видел ваше равнодушие к происходящему.
Он посмотрел на меня и сложив руки на груди сказал.
— У пустоты не может быть эмоций.
— Что вы имеете ввиду? — растеряно спросил я.
Но Альберто Гирландайо не стал на этот вопрос.
— Меня волнует другое, — он весело усмехнулся, — в молодости я любил одну девушку из России, мы были очень близки. Как-то раз мы обсуждали с ней ситуацию, когда среда влияет на предмет, помещенный в нее. Я пытался объяснить процесс, используя философию, формулы, уравнения. А она все описала достаточно просто, не прибегая к изощрённым научным метафорам. Вот послушай, что она мне сказала. Если свежий огурец поместить в банку с солеными огурцами, он неизбежно станет соленым, как и все остальные.