– Где Калиша? Ее ведь не…
– Нет, нет, никуда ее не забрали. В ду́ше она.
– Люку она нравится, – объявил Авери. – Очень.
– Авери?
– Что, Хелен?
– Не про все надо говорить вслух.
– Почему?
– По кочану! – Она вдруг отвернулась и взъерошила свои разноцветные волосы – возможно, чтобы отвлечь внимание от дрожащих губ. Если так, ей это не удалось.
– А в чем дело-то? – спросил Люк.
– Лучше спроси маленького Крескина. Он у нас все видит и все знает.
– Ей термометр в попу засунули, – сказал Авери.
– А…
– И это было ужасно, – сказала Хелен. – Такой позор…
– Унизительно, – кивнул Люк.
– При этом божественно и восхитительно, – хихикнула она, и оба захохотали. У Хелен слезы стояли в глазах, но она все смеялась и смеялась. Здорово, что она по-прежнему была на это способна.
– Не понял, – смутился Авери, – как это может быть восхитительно?
– А ты попробуй оближи градусник, когда его достанут, – узнаешь! – ответил Люк, и они с Хелен дружно взвыли.
Она грохнула ладонью по столу, так что все карты разлетелись в стороны.
– Ох, я аж описалась от смеха, не смотрите! Фу-у! – И Хелен бросилась бежать, едва не сбив с ног Джорджа, который выходил на улицу с шоколадкой в зубах.
– Чего это она? – спросил Джордж.
– Описалась, – непринужденно ответил Авери. – Я ночью тоже описался, так что могу понять.
– Спасибо, что поделился, – с улыбкой сказал Люк. – Иди, поиграй в КОЗЛА с Никки и новеньким.
– Спятил? Они вон какие здоровые, к тому же Гарри меня уже один раз толкнул.
– Тогда попрыгай на батуте.
– Надоело.
– А ты все равно попрыгай. Мне надо кое-что обсудить с Джорджем.
– Огоньки, да? А что за огоньки, кстати?
Черт, подумал Люк, это уже совсем жуть.
– Иди попрыгай, говорю. Покажи, как умеешь кувыркаться.
– Только шею не сломай, – напутствовал Джордж. – Если вдруг сломаешь, я спою «Ты так прекрасна»[27] на твоих похоронах.
Авери пару секунд пристально смотрел на Джорджа и наконец сказал:
– Ты ведь терпеть не можешь эту песню!
– Ага. Точно. Это называется сарказм. Или ирония – вечно их путаю. Все, мотай отсюда, тебе говорят. Отчаливай!
Они проводили Авери взглядом.
– Парню десять лет, а выглядит и ведет себя как шестилетка. Ну, если не считать телепатии, – сказал Джордж. – Бред, да?
– Ага. А тебе сколько?
– Тринадцать, – мрачно ответил Джордж. – А кажется, что все сто. Слушай, Люк, нам тут говорят, что с нашими родителями все нормально. Мол, они живы-здоровы. Думаешь, это правда?
Вопрос был щекотливый.
– Вообще… вряд ли.
– Угу. А хотел бы узнать наверняка?
– Не знаю.
– Я бы точно не хотел, – покачал головой Джордж. – Мне и так хреново. А если еще про родаков скажут, что они… ну, ты понял… меня это добьет. Хотя я все время об этом думаю. Все время.