– Зачем? Зачем вы в меня стреляли?
– Еще спрашивает! Совсем, что ли, дура? – Венди, хрустя битым стеклом, подошла к сидевшей у стены женщине. Пахло порохом, в разгромленном помещении участка висел голубоватый дым. – Ты велела им убить мальчика.
Миссис Сигсби изобразила терпеливую улыбку, предназначенную для непроходимых идиотов:
– Вы не понимаете. Да и откуда вам знать? Он мой. Моя собственность.
– Уже нет, – вмешался Тим.
Люк встал на колени рядом с миссис Сигсби. Его щеки были забрызганы кровью, в одной брови застрял осколок стекла.
– Кого вы оставили за себя в Институте? Стэкхауса?
Она смотрела на него и не отвечала.
– Стэкхауса?
Молчание.
Барабанщик Дентон шагнул в дверь и обвел взглядом помещение. Его пижамная куртка была в крови, однако, несмотря на это, он выглядел на удивление собранным. Из-за его плеча ошалело выглядывал Гутаале Добира.
– Мать моя женщина, – сказал Барабанщик. – Ну и бойня.
– Мне пришлось выстрелить в человека, – сообщил Гутаале. – Миссис Гулсби выстрелила в женщину, которая пыталась выстрелить в нее. Это была необходимая самооборона.
– Сколько их снаружи? – спросил Тим. – Всех уложили?
Энни оттеснила Гутаале Добиру и встала рядом с Барабанщиком. В серапе, с дымящимися пистолетами в руках, она походила на героиню спагетти-вестерна. Тим не удивился. Он вообще утратил способность удивляться.
– Думаю, со всеми, кто вылез из машин, разобрались. Двое ранены. Один серьезно – это его Добира подстрелил. Другой в ногу. Остальные сукины дети вроде здесь и убиты. – Энни оглядела помещение. – Господи, а в полицейском участке-то кто остался?
Венди, подумал Тим, но вслух этого не сказал. Надо полагать, теперь Венди – и. о. шерифа. Или это место займет Ронни Гибсон, когда вернется из отпуска. Скорее Ронни. Венди не согласится.
Подошли Эдди Гулсби и Ричард Билсон и встали рядом с Гутаале, за Энни и Барабанщиком. Билсон в ужасе оглядел участок – стены в дырках от пуль, стекла выбиты, на полу лужи крови и распростертые тела – и зажал рукой рот.
Эдди оказалась покрепче.
– Док уже едет сюда. На улице собралось полгорода, почти все вооружены. Что тут произошло? И кто это? – Она указала на тощего мальчишку с перевязанным ухом.
Люк не обращал на нее внимания. Он смотрел только на женщину в красном брючном костюме.
– Стэкхауса, точно. Больше некого было. Мне надо с ним связаться. Как это сделать?
Миссис Сигсби молча глядела на него. Тим встал на колени рядом с Люком. В глазах женщины он видел боль, отказ верить в происходящее и ненависть. Он не знал, какое из этих чувств сильнее, но если бы его вынудили ответить, сказал бы, что ненависть. Она всегда бывает сильнее, по крайней мере первое время.