– Увидев символ в книге имен, я хотела бросить все и увезти тебя подальше, – продолжала мама. – Но, слава всем богам, твой папа меня остановил. Он был прав, ведь за будущими тенями следили, и мы бы даже до границы добраться не успели. Два года мы с папой готовили побег. Наконец удалось договориться с призраком господина, которого карточные долги не пускали на тот свет. Долги и злой некромант, коему и задолжал тот господин. В результате сделки призрак получил долгожданный покой, некромант – выплаченный нашими деньгами карточный долг, а я – записку к другу некроманта в Леории и документы на имя госпожи Сидны, вдовы. Бежать пришлось мне одной. Твой папа остался дома, отвлекал, занимаясь рутинной работой. Делал вид, что в поездке жены с крошечной дочкой на воды нет ничего необычного.
– Что с ним случилось потом? – севшим голосом прошептала я.
Понятное дело, никаких упавших во время бури деревьев не было. Тарена Олгана (так на самом деле звали моего отца) обвинили в шпионаже, арестовали, конфисковали небольшое имущество и отправили на каторгу. Там его и не стало.
Я сипло выдохнула, вцепилась второй рукой в ладонь Эва.
А мама, смахнув с прозрачной щеки слезу, прошептала:
– Он уже родился и ждет меня, – и продолжила: – Въехав в Леорию, я отправилась к другу некроманта. Еще одна сделка, на которую ушли остатки сбережений, и госпожа Сидна исчезла, а появилась госпожа Элим, которая и обосновалась в глухой глубинке. В том, что тебя не узнает никто, я была уверена: в Дашилле мы жили уединенно, никому тебя не показывали, ссылаясь на болезненность ребенка. И чепец я с тебя сняла лишь на второй год жизни у Миранды. А в остальном… – Мама ласково посмотрела на меня. – Нет в тебе ни одной фамильной черты. Ни моей, ни отцовской. Видно, пошла в какого-то далекого предка. Что же касается меня, то краска и косметика, да другая прическа сильно меняют облик дамы.
Помню я эти ужасно интересные баночки… И как тайком красилась, а потом мама со смехом отмывала меня, тоже помню. Нет, не макияж изменил облик мамы, а переживания и тоска по отцу. В последние годы она совсем не пользовалась косметикой, была сама собой. Неяркой приятной шатенкой.
– И все было хорошо. Ты в безопасности, домик, целых две работы: в лавке, где делали немагическое мыло на заказ, и помощницей целительницы. – Мама вздохнула и задумчиво повторила: – И все было хорошо… Пока мы с лекаркой не поехали в деревеньку, где случилась вспышка неизвестной хвори. Я заболела. То, что сама не справится, целительница поняла слишком поздно… Светлой магии во мне было чуть больше, чем в тебе, огонек, но меня любили природные духи. И они бы, возможно, исцелили или хотя бы помогли продержаться до приезда другой целительницы. Только в Леории их нет. Вот и оставила я тебя сиротой…