Хотелось вывернуть желудок прямо на пол, доползти до санитарного отсека и свернуться там, на гладком и холодном металлическом полу. Не уснуть, а просто отключить сознание, превратиться в безмозглую водоросль, которой не требуется ни дыхание, ни пища.
Наверно, Вурм не случайно назвал его «покойником в болоте». Иногда Маадэру казалось, что Вурм куда умнее, чем кажется на первый взгляд. Или, по крайней мере, умнее чем хочет казаться.
«Ты как?»
Вурм долго молчал, чувствовалось, что сейчас и он представляет беспомощный комок протоплазмы, из которой выкачали все соки.
«Плохо. Это пройдет. Но я убью тебя, если ты еще раз купишь этот яд».
— Не убьешь, — усмехнулся Маадэр с некоторым злорадством, — И даже мигрень не сделаешь. Я все еще твой хозяин, хитрый змей.
«Я знаю».
«Тогда перестань истекать ядом. Через несколько минут придет клиент».
«Я буду нужен?»
Маадэр пожал плечами. Бесполезный жест при общении с Вурмом, но именно бесполезные привычки наиболее живучи.
«Может быть. Может и нет. Он не выглядел опасно. Возможно, мне потребуется от тебя что-то другое».
«Я дам тебе то, что надо. Сейчас молчи. Мне нужен отдых».
Отдыхающего Вурма трогать не стоило. Но нужны в нем пока действительно не было. Маадэр, морщась, дошел до кухни. Есть не хотелось, но он по опыту знал, что тело нуждается в подпитке. Белки, глюкоза, витамины, соли, минералы, углеводы… Все то, что сжигает в себе человек, вырабатывая побочные продукты производства. В криогеннике осталась пачка вчерашнего хайдая. Он аккуратно вытащил черно-зеленый брикет из картонной оболочки, нарезал ровными долями и поставил в парилку. Из хайдая можно сварить неплохую похлебку, особенно если есть рыба или картофель, или потушить, но любая излишняя возня сейчас вызывала отвращение и резь в деснах. Маадэр ел медленно, тщательно пережевывая каждый кусок, чтобы каждая полезная клетка усваивалась наилучшим и быстрейшим образом.
— Сказал бы мне кто, что наступит время, когда я начну жрать водоросли… — пробормотал он, вертя перед носом очередной черный, с зеленым вкраплениями, кусочек, — Какая мерзость.
Хайдай оставлял на языке соленый и неприятный привкус чего-то сухого, перетертого и пахнущего морем. Или не морем — Маадэру всегда представлялась мелкая лужа, покрытая разноцвеными нефтяными пятнами. Слова были адресованы больше Вурму — у него у самого было много поводов убедится, что человек может есть все — но тот не отреагировал, хотя обычно любил вставлять колкие замечания. У Вурма были совершенно другие пристрастия в еде, ему никогда не приходилось есть в сухомятку прессованные водоросли.